Черная пятница

Только дети больше не рождались… Горькая цена поспешного решения КОГО-ТО ТАМ НАВЕРХУ… Один умник пошутил однажды, что больше всех из-за войны пострадали производители контрацептивов, а другой назвал новую реальность Раем Бесплодной Любви.

Игорь и его ровесники были последними из «самых молодых». К несчастью, все родившиеся после его десятилетия не выжили…

Позже появилась религия Детства. Уцелевшие детские сады восстановили, превратив в храмы, куда стали приходить не теряющие надежды люди, чтобы просить Дух Детства снова вернуться в наказанный небесами за глупость, запредельные амбиции и слепой эгоизм мир.

Старец

Семен разулся и тихо вошел в келью. Казалось, старец за дубовым столом не заметил гостя. Спокойно продолжал что-то записывать в общей тетради. Несмотря на преклонный возраст, во всей позе ни намека на сутулость. Иконный нос, длинная серебряная борода. Скуфья слегка надвинута на лоб, поверх рясы – застегнутый на все пуговицы жилет. Из-под простых очков сверкнули чуть слезящиеся глаза:

– Не стой на пороге.

– Неудобно так врываться, – замялся Семен.

– А девиц раз в месяц менять удобно? – монах спрятал улыбку в усы.

– Что вы, отче, как можно? – краска залила лицо духовного чада.

– Можно по-разному, а скрывать бесполезно… – старец закрыл тетрадь. Поднялся из-за стола, минуту вглядывался в лики святых на иконах:

– Я иногда замечу, они – постоянно видят.

Восемь лет назад иконы едва не стоили отцу Никодиму жизни: поздним вечером трое отморозков, решивших украсть ценные реликвии, ворвались во внутренние покои храма и до полусмерти избили преградившего им путь старца. После удара по голове обрезком трубы тот долго истекал кровью у алтаря, пока не появился кто-то из братии. Итог – кома, металлическая пластинка в затылке и длительное выздоровление. Возвращение в монастырь, служение страждущим, выстаивающим бесконечные очереди и не всегда осознающим необходимости коротких перерывов.

В милицию отец Никодим заявлять не стал. Грабителей тех хорошо знали в поселке у монастыря, боялись и были безмерно удивлены, когда вдруг один за другим подонки покинули бренный мир. Скончались в расцвете лет от известных человеческих болезней: обширного инфаркта, внезапно разросшейся опухоли и банального гриппа. Такой вот жизненный «бумеранг».

Однажды Семен спросил Никодима, почему не ушел тогда раньше, ведь предвидел… «Запомни – всяк несет свой крест. Не следует избегать предначертанного – с другой стороны зайдет и еще сильнее огреет. Значит, Господу угодно было послать испытание. За всеми грехи тянутся… А что до тех варнаков, то Господь рассудил, кто чего заслуживает…» – ответил старец и отвел взгляд.

Семену Никодим помог не сойти с правильного пути, открыл тайны рода, а заодно и глаза на «друзей», задумавших подвести под статью. Позже старец начал знакомить Семена с необычными сторонами человеческого бытия. Почему выбор пал на него, Семен до сих пор не понимал.

Старец оторвался от икон:

– Не будем о девицах, как матушка?

– Почки… – Семена беспокоило ухудшившееся в последнее время здоровье матери.

– Воду монастырскую пьет? – Никодим сложил на животе худые руки.

– Она и спровоцировала приступы…

– Ничего, скоро организм изживет хворь, – успокоил старец.

– Вашими молитвами.

– И твоими! – Никодим погрозил пальцем – Все реже в храме появляться стал… Забываешь о своей проблеме?

– Замотался…

– Отговорки! Всегда можно найти время и свечку поставить! Легче станет метущейся душе… – отец Никодим оправил бороду и подержался за бок. – Колет, старость не в радость. – Так что, Сёма, сильно мучает Сестрёнка?

Семен вспомнил первую встречу с Никодимом. Старец тогда долго молчал, пристально рассматривая Семена, пока не произнес: «…Натворила дел зазноба деда твоего… Страшно озлоблена была – прокляла. Подумать только: почти сформировавшийся плод клещами тянуть… Раньше позором считалось вне брака ребеночка нагулять. Не нынешние нравы… Вот душа нерожденного в твою бабку и перепорхнула, чтобы, значит, и третьему поколению досталось… Родную кровь нашла…»

– Душа чужая – крест твой. Как пронести по жизни и где бросить, от тебя зависит. Пока не освободился от груза, нужно с нею жить научиться и правильно использовать дополнительные возможности… – напомнил Семену Никодим.

– Не справляюсь… – нехотя признался Семен.

– Укрепляй дух! Уйдешь в атеизм – погибнешь… – Семен выдержал взгляд – Это мы здесь души неприкаянные лечим, а доктора особенные в такое не верят, и разберись потом в специальной клинике, кто с подселением, а кто натуральный шизофреник. Приклеят ярлычок, и жизнь под откос…

– До этого не дойдет! – разозлился Семен.

– Дай-то Бог, подобные «чудеса» чаще, чем на Афоне происходят… – Никодим перевернул страницу церковного календаря:

– Большой праздник завтра – Покров Пресвятой Богородицы. – Поманил Семена. – Подойди, потенциал усилим.