Черная планета

— Я бы побарахтался, будь на этом тарантасе хоть какое-то оружие. А так… Он подлетит поближе, опознает и вломит из всего бортового. Это “Ворон”. Отметка похожа.

Легкий штурмовик. Две пушки, ракеты, бомбы. И скорость, да… Что теперь? Садиться в туман? Я покосился на плазмомет в кобуре. Не катит… Даже без ограничителя у него максимальная дальность стрельбы три сотни метров. Дальше плазма теряет стабильность и взрывается. В джунглях — самое то, но не в воздушном бою. Мы с Фрицем переглянулись. Лицо у него было мрачное. Посланник сидел, глядя в пол. Молится, что-ли?

Туман приблизился. Машина снижалась.

— Решил садиться? — спросил Фриц.

— Да. Если разобьют антиграв, или батареи, нам конец, а так хоть сядем мягко. “Ворон” вертикально садиться не может. Если и отбомбится, то наугад. Там, внизу, полно металла. Он нас не увидит.

— Думаешь, он и бомбы взял?

— Идет так, будто груженый, а десанта он не несет. Значит взял.

— А ты очень хорошо подумал, мистер…

— Криг. Сержант Криг, честь имею!

— Там промышленная зона. Каторга. Люди там долго не живут.

— В этой челноке мы тоже долго не проживем. На радаре вторая отметка. Их двое. Совпадения исключены, это за нами.

И мы окунулись в туман.

Глава седьмая

Валет наколот, так и есть!

Барон, ваш долг погашен…

В. Высоцкий

Привыкайте к этой нашей привычке при любой остановке ставить на огонь котелок с водой. На привале чем-то надо себя занять. Спать имеет смысл, только если это полноценная дневка, а если всего лишь остановились на полчаса отдохнуть, то не книжку же читать! Да и нету книжек ни у кого здесь. Какие и были — использованы утилитарно, потому что грязная задница рейдеру не к лицу.

У японцев на Терре чайная церемония наверное имеет те же корни. Если самураю нечего было делать, а денег на гейшу не накопил, то он разводил костер и заваривал чай себе и товарищам. Все были довольны, а довольный солдат — это дисциплинированный солдат. Потом уже придумали ритуалы всякие, чайные домики, а поначалу это было незатейливым развлечением нищей пехтуры без чинов и рангов.

По рукам разошлись пачки печенья. Седой похрустел для приличия, но аппетита у него явно не было. Инга спросила его:

— Седой, что с тобой?

— Нормально все.

— А чего не ешь?

— Не хочу. Все та туша стоит перед глазами.

— Завр?

— Ага. Наверное когда-то люди так же от пещерных медведей прятались.

— Да уж… Кто это чучело видел, тот не забудет. Но ты все равно ешь. Если ослабеешь — можешь заболеть, а с больным возиться — радости мало. Придется в Долину тебя тащить, или к “Институту”, а это далековато.

Седой кивнул и постарался запихнуть в себя еще печенья. С чаем это пошло проще. Последнюю печеньину он отдал Балбесу, который сидел передо ним и слегка помахивал кончиком хвоста. Вот у кого проблем нет. Сожрет все, что дадут.

— А что они едят зимой? — спросил он. — Я имею в виду диких.

— Крысанов, — ответила Сестра. — Но этот обленился, ему подачки проще дождаться. Да, Балбес?

— Р-р-гав!

Мутант еще веселее замотал хвостом.

— Видишь? Они очень хорошо чувствуют эмоции людей. Страх человека для них, как приманка. Вполне возможно, хотя и не доказано, что именно по "запаху эмоций" они и находят свою добычу.

— Значит если стаю увидел, то нельзя бояться?

— Нельзя. Хотя если ты увидел всю стаю, то это значит, что она нападает. Испугаться не успеешь. Но если заметил одного слепого пса, то эмоции лучше контролировать жестко. Агрессия и страх запрещены, оружие на него тоже лучше не наводить. Спокойно и равнодушно пройти мимо.

Как бы не помешало сейчас посланнику немножко спокойствия и равнодушия. Но… Он прав, как вспомнишь это вздыбленную серую шерсть вдоль хребта — так озноб и бьет.

— Все поели? — спросил я. — Идем дальше.

И снова коридоры, переходы, двери и бетонные стены в лучах фонариков. Мы спускались все глубже. Какое-то время шли по очень широкому, прямому проходу, в котором стояли на спущенных колесах пожарные машины. От них до сих пор фонило радиацией. Потом мы снова свернули в боковой коридор.

Полковник сзади вдруг издал короткий возглас. Я обернулся. Он показывал в узкий проход слева. Посмотрев туда из-за его плеча, я увидел метку на стене: нацарапанный на ней косой крест.

— Ага, вот оно где! Пойдёмте.

Мы вошли в проход и оказались в небольшом помещении, из которого выходило два таких же узких коридора. Потолком помещения была металлическая решетка. Осмотревшись, я выбрал правый коридор и всего через пару минут мы уже поднимались по короткой лестнице.

— Вовремя ты заметил. Прошли бы мимо — пришлось бы возвращаться, — сказал я полковнику.

— Где это мы?

— Завод рядом с “Зевсом”. Теперь идите след в след. Здесь полно аномалий.

Мы прошли мимо нескольких искрящихся "пускачей", потом долго лезли вверх по лестницам, пока не оказались на крыше здания. Оттуда через люк мы спустились внутрь. Осмотревшись, я сбросил рюкзак.

— Располагайтесь!

Остальные не заставили себя уговаривать.