Черная полоса "СПАРТАКА"

Больше таким растерянным никто его не видел. Разве что на собственный день рождения год спустя, когда он не сумеет обыграть ЦСКА. А тогда Черчесову было необходимо поскорее найти свою рабочую нишу и уйти в нее с головой. Следующий сбор был в Австрии, то есть на его поле. Там было полегче. Вопросы решались за общим круглым столом руководства в ресторане. Рядом сидел крестный — Шавло. Нередко узнававшие его приветливые австрийцы повышали чуть было не дрогнувшую самооценку. Все это было. Потихоньку он вошел в ритм общих целей и задач. Не знаю, как формулировались и исполнялись селекционные приоритеты, но в настроении Стае прибавил. Мы с ним даже съездили в Мюнхен на эфир «НТВ-Плюс», посвященный одному из матчей чемпионата мира. Юра Черданцев видел в Черчесове эксперта и ради этого лично свозил нас туда и обратно по маршруту Мюнхенский телецентр — отель «Штангльвирт». А между ними километров 150. Эксперт Черчесов в эфире жаловался на плохое знание… русского языка. Дескать, думаю давно по-немецки, в семье говорим по-осетински, вот и не могу долго нужный «ворд» подобрать. Но в целом с задачей справился и ворды для комментария игры нашел.

Какое-то время в 2006-м Черчесов оставался обычным вменяемым человеком — с сомнениями во взгляде, без интонационных нажимов в голосе, что всегда заметно со стороны.

Незаметно подошло к концу лето. Началась Лига чемпионов. И Черчесов вдруг стал… вице-президентом ФК «Спартак». Да, да, на официальных приемах в честь команд-соперниц он так и представлялся. «Президентом клуба у нас Федун из «Лукойла», а я — вице-президент, второй человек после Федуна»(!). Присутствие Шавло его мало смущало. Даже опоздав, тут же, кстати, напомнив на всякий случай, что «вообще-то он никогда не опаздывает», Станислав Черчесов разыгрывал некую партию. «Дамы и господа! Прошу прощения за задержку. Были неотложные дела. Это футбол. Зато — молодцы, разогрелись и готовы к моему выступлению…»

Это было в Виго — Карпин свидетель. Он в этом городе главная звезда. Главное, что у всех возникало чувство, что тот, кого ждали, пришел, и, наконец-то, можно начинать. Далее следовал короткий (отдать должное) спич о необходимости сегодня или завтра показать образец фэйр-плей и вернуться к разговору через некоторое время в Москве. Или наоборот, если первый матч игрался дома. Да, чуть не забыл. Стасом обязательно вворачивался болтик про свою игроцкую карьеру. Дескать, я поиграл по всему миру, на всех турнирах, был лучшим вратарем России и одним из лучших в Европе, уж я-то знаю, как и что. В общем, кто не спрятался — я не виноват. А после этого слово брал Шавло. И уже никому его не отдавал…

Смотреть матчи рядом с Черчесовым неинтересно. Переживает, матерится (хотя как человек почти западный он «никогда не матерится», о чем не устает твердить направо и налево. Но мало ли, о чем он успел натвердить за эти два года). Стас по ходу игры сжимает зубы, размахивает руками, предъявляет виртуальные претензии игрокам, тренеру, мячу — всем. В общем, живет игрой как может. Чего-то сущего, по-моему, во время игры и не замечает. Или видит, но молчит. Сергей Шавло — другое дело, тот футбол понимает глубоко и тонко. Он больше похож на тренера. Так мы в квалификации ЛЧ-2006 прошли молдавский (приднестровский) «Шериф», чешский «Слован» — и попали в группу. Осень все расставила по местам.

А еще осенью случился юбилей Шавло. 50 лет ему стукнуло. Пригласили руководителя Федерального агентства по физкультуре и спорту (и чему-то там еще) Вячеслава Фетисова, он приехал. И Черчесова словно подменили. Оттерев виновника торжества от «свадебного генерала», он вцепился в министра спорта мертвой хваткой, заводя с ним о чем-то разговор, наигранно улыбаясь и пытаясь дать понять окружающим, что они со Славой на короткой ноге. Со стороны это выглядело забавно, но пошло. Вскоре после отъезда Фетисова уехал и Черчесов. А чего высиживать?

Еще Станислав очень любил «потусоваться» на базе в Тарасовке в день приезда туда журналистов. Не знаю, специально он подгадывал или просто так совпадало, но попадать под интервью у него получалось. «А что мне за это будет?» или «Сколько платите?» — так игриво, непонятно, в шутку или всерьез, общался он с журналистами. А интервью превращались в шоу. «Я — Черчесов! Не самый последний игрок был, правда? (Ну, уж это как считать на поле.) Я так играл, теперь так работаю. Головой. Мне не надо было прыгать. Он только подумал, а я уже здесь, он замахнулся, а я уже в том углу. Падают те, кто думать не умеет. Что вы меня про других спрашиваете? Моя фамилия Черчесов! Станислав Саламович. Приветович — по-русски, прошу запомнить».