Черная повесть

Юля оказалась права. Охваченные страхом, мы действительно всю ночь не сомкнули глаз. И только когда в окошке забрезжил рассвет, мы наконец смогли забыться в тревожном, беспокойном полусне.

— 9 —

Солнечный свет бил из окошка мне прямо в глаза. Он касался моих щек, согревал их, из-за чего они буквально пылали, словно внутри их горел огонь. Я зевнул, потянулся, и оглядел своих спутников. Все крепко спали. Юля и Лиля расположились валетом на кровати, Алан прикорнул к стене, Ваня свернулся калачиком на полу.

Я посмотрел на часы. Стрелки показывали начало одиннадцатого. Сбросив с колен топор, который я всю ночь предусмотрительно держал наготове, я поднялся и вышел из домика. Меня обдало утренней свежестью. Ведро, стоявшее у входа, было доверху наполнено водой. Я зачерпнул ее своей кружкой, и стал жадно пить. Затем я наполнил водой свой термос, вымыл руки, умылся, и вернулся в избушку, где уже начали просыпаться все остальные.

— Сколько время? — зевая, спросила Ширшова.

— Одиннадцатый час, — ответил я.

— Кто мне скажет, — произнесла Патрушева. — То, что случилось ночью, было наяву или во сне?

Кошмар прошедшей ночи мне самому виделся каким-то размытым и нереальным. Я бы, наверное, и сам заподозрил, что все это не более, как сон. Но разбитая керосиновая лампа, стоявшая на полу у стены, не оставляла сомнений в действительности произошедшего.

— Наяву, наяву, — пробурчал я.

— Ой, ребята! — воскликнула Лиля. — Мы же должны идти за Вишняковым!

— Сейчас пойдем, — прохрипел Алан. — Раз собирались, значит пойдем.

— Всем идти, наверное, не стоит, — заметил я. — Вдруг спасатели объявятся. Нужно, чтобы кто-нибудь остался.

— Девчонки и останутся, — сказал Тагеров.

— Ребята, я с вами, — тоном, не терпящим возражений, заявила Юля.

— Нет, — отрезал Алан. — Вам с Лилей идти туда не стоит. Не известно, что мы можем там увидеть. Кроме этого, в одиночку здесь оставаться нельзя. Мало ли что.

— Хорошо, — покорно вздохнула Патрушева. — Будь по-твоему.

— Там, снаружи, полное ведро воды, — сообщил я. — Ночной дождик постарался.

Мои слова вызвали бурную радость. Всем страшно хотелось пить, и хоть немного смыть налипшую на руки и на лица грязь. Так что, наполненным ведро пробыло недолго. Спустя несколько минут, оно опустело.

Пообещав девчонкам, что будем очень внимательны и осторожны, я, Тагеров и Попов направились в ту сторону, откуда накануне доносился крик Вишнякова. Впереди, воровато озираясь по сторонам, шагал Алан. В его руке был топор, который, видимо, добавлял ему храбрости. Я поймал себя на мысли, что он чем-то напоминает древнеримского гладиатора. В другое время я, может быть, и позабавился бы такому сравнению. Но в тот момент мы находились в таком нервном напряжении, что никому, в том числе и мне, было не до смеха. Вслед за Аланом, также озираясь по сторонам, и внимательно прислушиваясь ко всем долетавшим до нас звукам, шли мы с Ваней.

В расчистившемся небе, на котором красовалась радуга, плавилось солнце. Оно разгоняло остатки утреннего тумана, и ярко расцвечивало деревья, тени от которых, благодаря легкому ветру, слегка плясали по земле. Вверху кружились и хрипло каркали вороны. Впереди промелькнула белка. Ничего подозрительного пока не наблюдалось.

— Мне не дает покоя один вопрос, — обернувшись, проговорил Тагеров. — Помните шаги того существа, что заглядывало к нам в окошко?

— Ну, — сказал я.

— С какой они доносились стороны? Оттуда, откуда мы слышали крик Вишнякова, или с другой?

— Нет, именно с той, — уверенно заявил я. — Я обратил на это внимание. И удалялись они тоже туда.

Алан нахмурился.

— Выходит, этот Снежный Человек может быть где-то рядом?

— Получается, что так, — вынужден был признать я.

— Может вернемся? — робко предложил Попов.

Его слова остались без ответа. Мы продолжили путь, но скорость нашего передвижения резко упала. Каждое дерево, каждый куст стали внушать нам опасность. Нам чудилось, что где-то рядом прячется некий монстр, готовый вот-вот на нас напасть. Места, по которым мы продвигались, спокойствию не способствовали. Скорее наоборот, они лишь усиливали сердцебиение и учащали дыхание.

Дремучий лес. Мрачная еловая чащоба, заросшая целыми космами лишайников. Густая сеть паутины. Трава высотою с человеческий рост. Сонм оводов и комаров, заставлявших нас беспрерывно отмахиваться. Вот что нас окружало.

Тагеров еще крепче сжал в руке топор, а я на всякий случай раскрыл в кармане перочинный ножик. Мы стали пристальнее прислушиваться, пристальнее приглядываться, но никаких следов Сергея по-прежнему не замечали. Когда мы углубились в лес достаточно далеко, я предложил остановиться.

— Дальше он вряд ли мог уйти, — сказал я.

— Дальше его могли только утащить, — согласился Алан.

— Может, мы не там ищем? — предположил Ваня. — Может, нам стоит взять чуть в сторону?

— Это как? — не понял я.

— Ну, сейчас поворачиваем, проходим немного по кругу, затем идем назад к домику, обследуем эту территорию, и возвращаемся обратно с другой стороны. Типа, сегмент круговой диаграммы.

Тагеров задумчиво сжал губы, затем резко замотал головой.

— Это рискованно.