Черная Принцесса: История Розы. Часть 1

Постояв же так еще немного наверху и у лестницы, при спокойном теле, но и с опечаленной в то же время внутри него душой, Егор прошел по коридору к своей комнате и нажал на ручку ее двери, тут же ее и отворяя внутрь, пустое и темное помещение, не менее чем и до этого, а будто бы даже и более, встретило его своими какими-то и по-своему же угнетающими тишиной и молчанием, поглотив еще ко всему и в момент сам же щелчок замка двери, притом что и все же те, что были до них на втором и первом же этажах, были лишь гнетущими. И, решив же избавиться полноценно хотя бы и от темноты, пусть и видел в ней прекрасно, но и не ощущал же себя в ней как в своей тарелке и на своем же месте, будто бы и погрузившись же таким образом в себя, не видел в ней своей же души, словно бы и темнота снаружи не поглотила его тело, а впиталась в него через поры и поглотила с концами, в свою очередь, его душу, оставшись теперь до конца же и внутри и непонятно же кого, как и чего, а и точнее же более, да и не словно, как и будто бы. И, только же потянулся рефлекторно, автоматически же все и по инерции к выключателю на стене слева же от себя, как и вновь же замер, слыша теперь и куда более отчетливо, пусть еще и в спину и вновь же тихо, но и снова свое имя и так же из комнаты Никиты. И, стоило же ему только начать затихать, но так до конца и не стихнуть, сменяясь тут же и чуть громче же повтором, как, так и не войдя же нормально в свою холостяцкую берлогу, он захлопнул дверь и вновь в мгновение же ока переместился к двери комнаты Никиты, не привлекая внимания ни Александра, что был занят доработкой одной из своих картин, ни непосредственно же хозяина самой комнаты, что так и не вернулся же до сих пор из кухни, что опять-таки еще пока только наталкивало его на вопрос, не имея же так же и прямого подтверждения или опровержения, об их же все и обо всем, всех же и вся всезнании, благо со слухом и в полутьме было не так все плачевно, как со зрением и в полной, чтобы успеть же в случае чего что-то придумать: ведь и все-таки же знание всегда побеждало незнание, кого, чего, а там и где бы оно ни касалось, а и тем более доверие и прежде всего к себе, какое бы содержание или содержимое ни имелось и затем в виду.