Черная Призма

– Оккупанты никогда не утруждались, чтобы помочь нам, захудалым тирейцам, – сказала она. – Пирсы напротив дыр отвели местным. Надо было видеть, как капитаны суетились, когда приходили зимние шторма. Солдаты собирались на башнях и бились об заклад, какой корабль разобьется.

Ялик, который вели на веслах Лив и запыхавшийся Кип, резво шел мимо галер, галеасов, корветов и рыбачьих плоскодонок, полных местных, чинивших сети. Люди бросали работу при виде ялика, тем более с такой экзотической командой. Кипу было приятно снова увидеть тирейские лица. Он от этого чувствовал себя дома. Только когда они проплывали мимо, он замечал враждебность в чертах горожан.

Не в восторге от чужеземных извлекателей. Понятное дело.

– Куда мы? – спросил Кип.

Командир Железный Кулак показал на самое величественное, самое высокое здание в городе. Отсюда Кипу была видна лишь совершенно похожая на яйцо башня с вонзающимся в небо шпилем. Широкая полоса вокруг самой широкой части башни была выложена крохотными круглыми зеркальцами, не больше большого пальца Кипа. На полуденном солнце башня полыхала как в огне. Над и под полосой зеркал были выложены такие же полосы из стекла других цветов.

– Я типа понял, – сказал Кип. – Но я имел в виду, где мы пришвартуем лодку?

– Прямо здесь, – сказал Гэвин, показывая на пустую стену ближе всего к воротам. Это было не место для причала, да и улица поднималась на добрых четыре шага над водой.

Тем не менее Кип и Лив вырулили – весьма умело – к стене. Нос ялика нырнул в воду, когда синий люксин расцвел перед ним и выскользнул наверх. Он затвердел сразу же, как коснулся стены, и поднялся ступенями, закрепив лодку на месте и обеспечив им легкий подъем.

– Все никак не могу привыкнуть ко всей этой магии, – сказал Кип.

– Мне тридцать девять, – сказал командир Железный Кулак, – а я до сих пор не привык. Просто реагирую чуть быстрее. Берите свои рюкзаки.

Они так и сделали и выбрались по лестнице на улицу под любопытными взглядами местных. Когда все оказались наверху, Гэвин коснулся угла лестницы. Весь люксин ялика потерял связность и рассеялся, осыпавшись в воду пылью, прахом и слизью, в зависимости от цвета. Желтый даже чуть вспыхнул, большая часть его превратилась обратно в свет, и вода чуть поднялась, вдруг освободившись от веса лодки. Гэвин, конечно, не обратил внимания.

Это для него норма. В какой мир я вступаю? Если бы Гэвин был на ужине и не туда положил нож, он лучше бы начертал новый, чем встал бы и стал искать предыдущий. Будь его чаша грязной, он начертал бы новую, а не стал бы мыть старую. Кип задумался.

– Гэвин… ой, Владыка Призма, а почему извлекатели не одеваются в люксин? – спросил Кип.

Гэвин усмехнулся:

– Иногда бывает. Очевидно, желтые кирасы и прочее весьма ценится в битве, но я подозреваю, что ты именно об одежде.

– Ты для всего используешь магию, – сказал Кип.

– Это я, – сказал Гэвин. – А нормальный извлекатель не станет укорачивать себе жизнь, так что просто не будет швартовать лодку в пятидесяти шагах от причала. Нет, ну кто-то, конечно, будет. Правда в том, что когда была мода на люксин в одежде, я был еще мальчишкой. Приложив достаточно воли, даже какие-то виды запечатанного люксина можно сделать гибкими. Вскоре появились даже извлекатели-портные. Но большинство народу не могли себе позволить их услуги, а если шьешь сам, наделаешь ошибок. Некоторые были безобидные, вроде слишком длинных штанин. Но если ошибиться в начертании, то твоя рубашка рассыплется прахом среди дня. Или… – Гэвин прокашлялся, – какие-то вредные мальчишки могут научиться распечатывать люксин, сотканный извлекателями-портными. И эти мальчишки могут устроить хаос на достопамятной вечеринке, где дамы, потратившиеся даже на исподнее с содержанием люксина, оказались в несколько бедственном положении. – Он поджал губы, скрывая усмешку. – Увы, после этого такая мода резко сошла на нет.

– Это были вы? Я слышала о той вечеринке, – сказала Лив.

– Уверен, что все, что ты слышала, было чересчур преувеличено, – сказал Гэвин.

– Нет, – ответил Железный Кулак. – Не было.

Гэвин пожал плечами:

– Я был плохим ребенком. По счастью, с тех пор я прошел долгий путь. Теперь я плохой человек. – Он улыбнулся, но глаза его остались серьезными. – Вот и они, – сказал он, увидев трех приближающихся рутгарцев.

Все трое были в чем-то, на взгляд Кипа, вроде шерстяных одеял с дырками для головы, тщательно задрапированных складками под широкими кожаными поясами. Эти одеяния – туники? – спадали до колен. Хотя их ноги были обнажены, шерсть казалась совершенно неподходящей для тирейского климата, и все трое обильно потели. Все трое носили кожаные сандалии, хотя стражники были в поножах. У каждого были пилум, гладиус и грубый пистолет за поясом. Мужчина впереди, явно главный, был в тунике, вышитой по подолу и по груди. Он держал свиток, на плече его висел большой мешок, а на поясе тяжелый кошель. На носу у него были прозрачные очки.