Черная пурга

Маслята большими семьями росли на моховых полянках. Их светло-коричневые шляпки лежали на мху. Длинные тонкие ножки проходили через слой мха до грунта. Срезанная шляпка казалась жирной и прилипала к пальцам, нижняя сторона отливала яркой желтизной. Иногда к шляпкам прилипали сосновые иголки, оторвать которые стоило труда. Нарезать корзинку маслят много времени не требовалось. Дома бабушка резала грибы и раскладывала для сушки, самые мелкие мариновала. Маринованные грибы имели белый цвет, были скользкими, словно смазанные маслом, и очень вкусные. Глаша иногда маленький грибок не могла раздавить во рту, он выскальзывал при прикосновении к нему зубами. В таких случаях она глотала его целиком. Зимой, когда варился грибной суп, по дому разносился грибной аромат, напоминающий об ушедшем лете.

Александр Елисеевич с каждым днем становился все раздражительней. Его одолевала болезнь, он сильно похудел. О Польше уже не мечтал. По ночам кашлял и задыхался.

Бабушка готовила еду, мыла посуду, следила за чистотой в передней, часто подбеливала печь. Глаша один раз в неделю мыла полы, выскребая половицы до желтизны охотничьим ножом. Лиза все свободное время вышивала. Падчерица подходила к ней сзади и внимательно следила за движением рук мачехи.

– Хочешь попробовать? – как-то спросила ее Лиза.

– Хочу.

У девочки оказались золотые руки, очень скоро она научилась вышивать гладью.

К Грудзинским часто забегала соседка Валентина и всегда удивлялась:

– Лиза, какая ты обиходница! В доме чистота, пол сияет, как яичко на Пасху.

Мачеха промолчит, а Глаше обидно, что за ее труд хвалят Лизу.

Вскоре настало время сбора брусники, а затем клюквы. Бабушка всегда брала с собой внучку на сбор ягод. Глаша была рада оказаться в лесу. Здесь она раскрепощалась, ей доставляло радость увидеть запоздалый масленок, выглядывающий из-подо мха, кочку, усыпанную красными ягодами. Хотелось танцевать и петь. Особое восхищение всегда доставляли бурундуки и белочки, встречающиеся довольно часто.

Ягоды бабушка ссыпала в ящики из-под спичек, где они замерзали и сохранялись всю зиму.

Наступил сентябрь, Глашу отвели в школу. Ее приняли в третий класс. Через несколько уроков учительница поняла, что Глаша не освоила программу второго класса, и ее перевели во второй класс. Дома отец спросил:

– Как дела в школе?

– Перевели во второй класс.

Такой ответ привел Александра Елисеевича в ярость, ему стало стыдно за дочь. Он схватил ремень и выпорол ее.

Училась Глаша плохо. Частенько получала тройки и двойки. Сказывался год учебы с эвенками: она забыла, чему ее научили в первом классе в идринской школе.

Приходит как-то она из школы, отец сидит за столом. Перед ним стоит бутылка со спиртом и стакан. Он пьет небольшими порциями, чтобы заглушить боль, которая его мучила.

– Что нового в школе? – спросил Глашу.

– У нас появился преподаватель музыки.

– Какие были уроки?

– Чтение.

– Что получила?

– Не спрашивали.

– Какие еще были уроки?

– Арифметика.

– Что получила по арифметике?

– Двойку…

Отец словно ждал такого ответа, соскочил со стула, схватил ремень и с каким-то исступлением, словно заглушая внутреннюю боль, стал пороть дочь. Устав, опустился на стул и спросил:

– Какие еще были уроки?

Сквозь слезы, с трудом сдерживая рыдания, она ответила:

– Пение.

– Какую песню пели?

– «Споемте, друзья»…

– Пой! – приказал отец.

Глашу душили слезы, горло сковывал комок обиды, она не могла петь. Отец вновь хватал ремень и начинал наносить удары. Выбившись из сил, начал задыхаться и, упав на кровать, произнес:

– Паразитка! Ты меня в могилу загонишь.

Подобные сцены повторялись периодически. В его словах звучала патологическая ненависть к дочери. На ней он хотел выместить какую-то затаенную внутри злобу.

Запомнился Глаше еще один случай: приходит домой, отец обедает. Как всегда, на столе стоит бутылка спирта. Увидев дочь, начал спрашивать про учебу. Узнав, что получила двойку, схватил ремень и со словами: «Ах ты, курвы кусок!» начал ее пороть.

В такой семейной обстановке Глаша прожила год.

Всего лишь раз похвалил отец дочь за учебу после разговора с учителем пения Козловским. Он встретил того на улице, и они разговорились.

– У вашей дочери большие способности к пению, – сказал учитель.

– Лучше бы были способности к математике, – ответил Александр Елисеевич.

– Не скажите. Талант к музыке дан не каждому. Я посмотрел на нее, когда она сидела за фортепиано, сложилось впечатление, что она несколько лет играла на этом инструменте.

Как-то Глашу послали подмести пол в сарае. В углу среди мусора лежало яйцо. Она не знала, что все куры неслись в гнездах, а одна ежедневно откладывала яйцо на полу. Подумав, что яичко снесла одна из соседских куриц, которые бегали во дворе, разбила его и выпила. Бабушка Анастасия Даниловна часто давала ей сырые яйца. В обед за столом зашел разговор о том, что Пеструшка впервые не снесла яйцо или кто-то его забрал.

– Глаша, ты видела в сарае яйцо? – спросил отец.

– Не видела, – машинально ответила дочь, чтобы избежать наказания.

– Ты же сегодня подметала пол в сарае, – вмешалась в разговор Айза.