Черная смерть. История самой разрушительной чумы Средневековья

Сегодня Мелкомб является частью Уэймута, милого курортного городка на побережье пролива, славящегося архитектурой эпохи Регентства, яркими магазинчиками на побережье, высокими скалами и своей историей. Мемориал в честь «Дня Д» в гавани увековечивает память тысяч молодых американцев, которые покинули город дождливым июньским утром 1944 года и отправились на пляжи Нормандии, а мемориальная доска около доков посвящена отъезду в 1628 году в экспедицию в Новый Свет Джона Эндикотта, основателя колонии Сейлем и первого губернатора Новой Англии. Однако самое известное местное историческое событие, возможно, произошло на северном берегу реки Уэй, протекающей через современный город, в честь которой и назван Уэймут. В Средние века плоская насыпная равнина над северным берегом была занята городом Мелкомб, название которого означает «долина, где добывали молоко», или, проще говоря, «плодородная долина», и который, по-видимому, был основан дуротригами, кельтским племенем, поселившимся на побережье Дорсета.

В 1340-х годах Мелкомб, вероятно, был больше и богаче, чем средневековый Уэймут, который теснился на узкой полоске земли между южным берегом реки Уэй и крутыми скалами Дорсет – складывалось впечатление, что городок вот-вот рухнет прямо в Ла-Манш. У Мелкомба был более многочисленный флот, чем у Уэймута, там располагался многолюдный торговый квартал, тянувшийся вдоль Бакерес-стрит, а еще жил один из самых богатых людей графства Дорсет, Генри Шойдон, который в 1325 году заплатил целых сорок шиллингов налогов. Судя по карте четырнадцатого века, во времена Шойдона в Мелкомбе также была пристань, где причаливающие корабли выгружали товар. Сегодня Уэймут – это богатый современный город, наводненный японскими туристами с фотоаппаратами, подростками в футболках и элегантными молодыми парами из Лондона. Тем более трудно представить, как в один летний день 1348 года, когда небо казалось тяжелым от дождя, к причалу пришвартовались одно или несколько судов, несущих на себе «смерть, смерть и смерть».

Судно – или суда, – вероятно, возвращались из Кале, места недавних ожесточенных столкновений между французами и англичанами[556]. После выступления на Париж в начале августа 1346 года и разгрома французских войск, намного превосходивших англичан по численности, в битве при Креси, Эдуард повернул на север и напал на Кале – обнесенный стеной город с населением около двадцати тысяч человек. Столкновение произошло на месте, которое осталось от перешейка, соединявшего Британию с континентом до конца последнего Ледникового периода. Когда бои вокруг города переросли в жестокую осаду, маленький Мелкомб оказался не в последний раз втянутым в грандиозные исторические события по ту сторону пролива. Сохранившийся до наших дней королевский приказ от 1346 года свидетельствует о том, что Эдуард потребовал от города двадцать кораблей и 246 моряков для поддержки английских войск в Кале[557]. Некоторые мужчины из Мелкомба, возможно, год спустя даже были свидетелями одного из самых ярких моментов в истории Франции. Комитет лидеров Кале, Шесть бюргеров, пришли в английский лагерь и предложили свою жизнь в обмен на то, что Эдуард согласится пощадить их сограждан. Летописец Жан ле Бель говорит, что англичане были настолько тронуты храбростью бюргеров, что «не осталось ни лорда, ни рыцаря, кто не расплакался бы от жалости»[558].

Даже если Мелкомб был не первым английским городом, в который пришла эпидемия, его связи с Кале, вероятнее всего, сделали его вторым или третьим по счету. Судя по имеющейся у нас информации о чуме, Кале летом 1348 года должен был быть полностью охваченным этой болезнью. Тесный и обнесенный стеной, Кале только что вышел из одиннадцатимесячной осады. Следовательно, когда летом 1348 года в него пожаловала Y. pestis, он был наводнен грязью, крысами и истощенными людьми. Вдобавок к этому англичане отправляли домой огромное количество «освобожденных» французских военных трофеев. «Тем летом английские дамы с гордостью носили французские наряды», а в английских домах появились французские «меха, подушки, белье, одежда и простыни»[559]. Неизбежно на некоторых из «освобожденных» предметов, отправляемых домой, были инфицированные блохи. Кроме того, зараженные чумой крысы, скорее всего, проскользнули в трюмы нескольких мелкомбских кораблей, плывущих из Кале.