Черная смерть. История самой разрушительной чумы Средневековья

Но каким бы путем ни пришла эпидемия в город, к концу лета 1348 года единственное, что можно было услышать в Мелкомбе, – это стук дождя по соломенным крышам и рев прибоя, вздымающегося над скалами. Те крохи информации о судьбе города, которыми мы сейчас располагаем, были добыты лишь путем логических выводов. В начале 1350-х годов Эдуард заявил, что остров Портленд, расположенный к югу от Англии, «так обезлюдел из-за перенесенной эпидемии, что оставшиеся на нем жители не могут защитить его от наших внешних врагов»[560]. Последующее присоединение Мелкомба к Уэймуту позволяет предположить, что он пострадал еще сильнее. Маловероятно, что гордые горожане согласились присоединиться к меньшему по размерам и исторически менее значимому Уэймуту, если бы Мелкомб не ослаб настолько, что уже не мог сам себя обеспечивать.

Отсутствие документальных записей в Мелкомбе вызывает удивление. Как отмечает историк Филип Зиглер, английские средневековые хроники «дают более полную картину распространения Черной смерти, чем хроники любой другой страны»[561]. Что же касается человеческих переживаний, то документы – завещания, акты, отчеты о делах поместий, данные о распоряжении церковным имуществом и о передаче собственности – в этом плане не особо информативны, но в них содержится достаточно сведений о том, как перемещалась и вела себя палочка Y. pestis. Например, из актов о смертях становится ясно, насколько умело чума использовала усовершенствованную сеть дорожных коммуникаций Англии, включая новые дороги, связывающие Лондон на востоке с Ковентри, относящимся к центральным графствам, и с Бристолем на западе, а также сеть рек, которые играли важную роль во внутренней торговле. Новые переправы и мосты – и лошади, заменившие медлительных волов в качестве средства передвижения, – также помогли повысить мобильность Y. pestis.

Как отметил Зиглер, изначально захват чумой юго-запада Англии по своей точности напоминал военную кампанию. Чтобы понять, как именно развивалась атака, необходим краткий экскурс в географию. Западное побережье Англии в профиль напоминает бегущую свинью. Северный Уэльс – это свисающее ухо животного, центральный Уэльс – его морда, а Бристольский канал ниже Уэльса – пространство между челюстью и вытянутой движущейся ногой. Та нога, что упирается в Атлантический океан, – это юго-запад Англии. Со стороны океана регион простирается вниз, по побережью от Бристольского пролива до Лендс-Энд в Корнуолле, самой западной точки Англии, вверх, вдоль Ла-Манша по задней стороне Корнуолла и на восток к соседним с проливом графствам Девон и Дорсет, где и расположен Мелкомб.

К зиме 1348–1349 годов один вектор эпидемии, движущийся на север от Мелкомба, и второй, направляющийся по суше на восток от Бристольского канала (который позже летом тоже будет захвачен эпидемией), пересекутся, и все окажутся в капкане чумы.

Побережье Дорсета усеяно задумчивыми байроновскими пейзажами – продуваемые ветрами болота, угрюмое серое небо, яростно движущиеся облака, бурные рифы и высокие меловые скалы, некоторые из которых настолько отвесны, что кажется, их буквально отрубили от континентальной Европы топором. Повсюду, среди скал, ветра и моря, рассеяны десятки маленьких прибрежных городков, таких как Мелкомб и его соседи: Пул, Бридпорт, Лайм-Реджис, Уэрхэм и Уэст-Чикерелл. В Средние века эти города были маленькими сонными местечками, где веками двести или триста человек с одним и тем же набором генов давали жизнь последующим поколениям, а ритм жизни был неизменным, как море и небо. Дождливой осенью 1348 года эта предсказуемость начинает нарушаться. Светские хроники лишь немного проливают свет на то, как именно начала распространяться чума на юго-западном побережье, в то время как церковные реестры – куда особенно тщательно вносились сведения о смертности священнослужителей – дают наиболее полное представление.