Черная смерть. Морпех против Батыя

– Раз помнишь, значит, знаешь, что делать, передай это другим. Действуем по моей команде, потом прорываемся к лесу.

Белозеров тоже вспомнил об иканцах, сотне уральских казаков, которые в декабре 1864 года три дня в окружении отбивались от десятитысячной армии кокандского правителя Алимкула, а потом пошли на прорыв к крепости Туркестан, где находился русский гарнизон. Части из героев удалось выжить. Надеялся на подобный исход и Аркадий.

К удовольствию татар, русские воины стали бросать оружие на землю. Когда половина из козельчан осталась безоружной, Аркадий вдруг громко скомандовал:

– Поехали! За мной!

Воины отряда Белозерова метнулись к татарам, стремительно сокращая расстояние. Теперь они были лицом к лицу с противником, вооруженным щитами, саблями, копьями и луками, бесполезными в ближнем бою. Хищно сверкнули на солнце ножи-засапожники, остро заточенные лезвия пронзали тела татар, резали горла. Кровавый след потянулся от реки к лесу. Козельчане шли на прорыв, но с каждым шагом их становилось все меньше. Аркадий с болью в душе понял, что до леса им добраться не удастся. Но именно оттуда, из леса, пришла неожиданная помощь. Конный отряд русских воинов, возглавляемый «лесным духом», бывшим морским пехотинцем Кириллом, с криком «Где мы – там победа!», издавая волчий вой, ударил неприятелю в тыл. Татары от неожиданности и суеверного страха попятились и расступились, освобождая козельчанам путь к спасению. Не иначе, к осажденным пришла немалая помощь, если урусуты осмелились напасть на столь большое войско. Они не знали, что это был всего лишь небольшой отряд под предводительством Кирилла Соколикова. Его-то и успел увидеть Аркадий Белозеров перед тем, как обессиленный упал на залитую кровью землю.

* * *

Аркадий и Кирилл сидели у костра, печально взирая на языки пламени и тихо потрескивающие ветки и поленья. Печалиться было от чего. В бою за Козельск погиб брат Анастасии, славный воин Терентий. В последней предсмертной просьбе он попросил Белозерова вызволить сестру Анастасию из татарского плена. Как это сделать, когда вокруг полно вражеских воинов, они не знали. Печалило и то, что им не удалось спасти Козельск, теперь город был обречен. Сил, чтобы помочь козельчанам, у них не было. Из отряда Белозерова к лесу пробилось только тридцать три человека, еще полусотня была под рукой Кирилла. Попытка проникнуть в стан противника, чтобы освободить Анастасию, не увенчалась успехом. Последняя вылазка козельчан сделала татар еще более бдительными. Теперь оставалось одно – попробовать освободить девушку, когда войско Батыя станет уходить в половецкую степь, но прежде надо было посмотреть, что стало с городом. С высоты поросшего лесом холма они весь день наблюдали, как огромный черный хвост дыма тянется от Козельска вдоль реки Жиздры, а зарево пожарищ озаряет город. А ведь там были отец Виссарион, воевода Симеон, малолетний князь Василий, с которым Аркадий сдружился, и многие жители – женщины, старики, дети…

Батыево войско ушло от Козельска через три дня. Батый сжег дотла «злой город». Кирилл и Аркадий увидели только пепел, опаленные останки разрушенного каменного храма, обгорелые бревна и обезображенные трупы людей, которыми не замедлили полакомиться волки и вороны. Приторный запах гари и разложившихся останков перехватывал дыхание. Белозеров стоял с поникшей головой, сглотнув подступивший к горлу ком, сдавленно произнес:

– Мы не смогли спасти город. Если бы Всеволод прислал дружину…

Старческий голос прервал его горькие рассуждения:

– Все, сын мой, предопределено свыше. Никакое вмешательство не может изменить того, что предначертано.

Кирилл и Аркадий обернулись. Перед ними, с перепачканным сажей лицом, растрепанной седой бородой, с лесным голубем Воркушей на плече, стоял Виссарион.

Аркадий обрадовано сказал:

– Отче, вы живы?! Как вам это удалось? Старик ответил уклончиво:

– Господь уберег.

– Что же стало с остальными жителями? С князем Василием, воеводой Симеоном?

– Когда поганые на город поперли, боярин собрал всех, кто мог оружие держать, и вышел на его защиту… В этот раз удержать татар не удалось. Там, у пролома, сложил свою голову воевода. Татары в город рекой потекли. Бились с ними на улицах и старики, и бабы, и юнцы. Да только разве одолеть такую силищу. Кровь по улицам рекою потекла. Княгиню поганые в храме убили, когда она Господу молилась, а князя Василия под настил на площади успели спрятать, где ты пляски устраивал. Только не спасло это душу безвинную. Поганые стали на помосте козельчан казнить, их кровь под настил стекала, место меж досками и землею малое, вот и захлебнулся князь малолетний в крови. Царь Батыга проклятый повелел изничтожить горожан непокорных всех до единого, – Виссарион утер набежавшую слезу. – Даже отрочат, молоко сосущих, не пощадили ироды. В огонь живьем бросали, за ножки хватали и головы о стены разбивали.

Кирилл сжал кулаки:

– Вот сволочи!

Виссарион указал на два десятка человек на пепелище.