Черная смерть (СИ)

Сумма набежала немаленькая. Айлин конечно порывалась оплатить всё сама, но ни ей, ни мне в одиночку это было просто не под силу. Пришлось раскошеливаться обоим. Да и после того, как нас растрясли, денег осталось разве что на какую-нибудь дешёвую забегаловку, а то и вовсе — товар с лотка. Впрочем, приобретения того стоили. Для меня плащ, берет и перчатки, для девушки — перчатки, платье и плащ. Последний подходил к любой одежде, что к обноскам, что к дорогой, да и от дождя с ветром должен был защищать неплохо, так что его решили оставить несмотря на дороговизну.

Раскланялись с торгашом и вышли из лавки обратно на площадь.

— Ну, куда дальше? — поинтересовалась девушка.

— Думаю, обратно на постоялый двор, — задумчиво протянул я, глядя на стремительно темнеющий горизонт. Гроза приближалась. Первые порывы ледяного ветра уже начинали рвать висевшие на столбах флаги. Однако, несмотря на это на площади было довольно людно. По набережной неспешно прогуливались несколько вельмож о чём-то тихо беседуя. Куда-то спешила женщина с накрытой корзиной. Возле воды столпилась стайка детишек и гоняла по ней палкой кораблик, вырезанный из коры какого-то дерева, — Конечно была у меня мысль заглянуть к картографу, и поискать может тут кто торгует ма… кхм… Интересующими нас книгами, но боюсь мы порядочно поиздержались с этой одеждой. Придётся отложить покупку на несколько дней.

— Книги нам нужны для дела, — возразила Айлин, — Карты тоже. Разумнее эти расходы переложить на казну отряда.

— Может ты и… — очередной раскат грома раздавшийся уже совсем близко оборвал меня на полуслове, — Права. Но мокнуть под дождём неохота и пожрать уже что-то надо. Продолжим прогулку после дождя.

— Если она, конечно, сегодня закончится, — с лёгким разочарованием в голосе бросила девушка.

Путь обратно мы уже нашли сами. Немного поплутали по узким переулкам и вскоре вышли обратно на площадь трёх божеств. Тут тоже было довольно много народу. Всё так же коптила кухня ордена, всё так же сновали лоточники и покупатели, всё так же бегали дети. Только теперь ещё люди толпились возле артиста-самоучки, выступавшего возле статуи короля. Артистом была щуплая девушка с чёрными как ночь волосами, такими же чёрными глазами и худощавыми чертами лица. Она стояла на одной ноге и жонглировала четырьмя яблоками. И в этом зрелище не было бы ничего необычного если бы фрукты не были охвачены самым настоящим огнём. Однако девушка спокойно ловила их тонкими, ловкими пальцами и снова подбрасывала в воздух, на радость толпе. Та свистела, улюлюкала и то и дело бросала под ноги акробатки разные мелкие монетки.

— Пойдем, посмотрим, — потянула меня за рукав Айлин, — Не волнуйся, тут до Брегги рукой подать. До дождя успеем, даже если немного задержимся.

Я не стал сопротивляться. Правда ушли мы не далеко. Внезапно девушка встала, как вкопанная.

— Погоди, — чуть оторопело бросила она, — Кажется я чувствую, как кто-то… Ох…

Она судорожно сглотнула и прижала пальцы к вискам. Через мгновение я почувствовал и сам. Голову словно сдавило тисками. Воздух загудел от повисшего в нём напряжения. Время изменило свой бег. Начало замедляться. Растягиваться. Кто-то поблизости применял магию. Очень могущественную магию.

Взгляд скользнул по толпе. Задержался на акробатке. Тут же последовал укол в висок. Она. Но как? Обычная иллюзия уж точно не должна давать такого импульса…

И без того худощавые черты лица девушки заострились ещё сильнее, из-за чего её голова стала напоминать обтянутый кожей череп. Глаза глубоко запали. Чёрные волосы тронула седина. Тонкие губы исказила хищная гримаса, обнажив ряд мелких, уже заметно подстёршихся зубов. Пламя, плясавшее над яблоками изменило свой цвет. Теперь его языки были светло-синими с фиолетовым отливом.

То, что ещё секунду назад было молодой худощавой девушкой, раскинуло руки. Охваченные пламенем фрукты полетели в толпу. Люди отшатнулись назад. Началась давка. Закричала женщина. Заплакал ребёнок, потерявший руку матери. Послышался отборный мат мужика, поскользнувшегося и упавшего прямо на мостовую. Мат, переходящий в крик боли и ужаса. Охваченная страхом толпа пёрла прямо по нему. Спустя мгновение весь этот гвалт перекрыл громкий, скрипучий смех. Смеялась «акробатка».

Плоды не долетели до толпы. Упали на землю. С таким грохотом, будто это сделали тяжелые булыжники, а не маленькие яблоки. По мостовой начали стремительно расползаться трещины из которых тут же начали вырываться язычки фиолетово-голубого огня. Почти сразу вслед за ними из образовавшегося разлома показалось ещё кое что. Длинная тощая лапа, оканчивающаяся крючковатыми острыми когтями.

Глава 18 «Враг моего врага»