Чёрная смородина

Весь следующий день мы с Тирой собирали вещи, но путь наш лежал в разные стороны. Завтра утром я отправлюсь в Леборо — приморский город Кхитл-э-ленге и оттуда уплыву в Тесорию. А волчица вернется в Денту. Надеюсь, у них с Эмериком Галичем все получится. Сердце неприятно заныло при мысли о Денте, о поместье и его хозяине. Корила себя за последние слова, могла бы и промолчать, хотя бы за то, что альфа отпустил меня. Мимо прошмыгнула волчица с небольшим пакетом в руках и робко улыбнулась. Мы собирались молча, украдкой обмениваясь задумчивыми взглядами. Тира не разубеждала меня, не просила вернуться, только опустила голову и кивнула, признавая мое решение. Ближе к вечеру она вышла во двор, стала выдергивать осенние сорняки, выглянувшие среди астр, на мой недоуменный взгляд пояснила:

— Работа помогает отвлечься, не думать о грустном.

И быстро опустила подозрительно блестящие глаза. Я постояла минуту, потом сходила за перчатками и присела рядом с оборотницей.

Вечером прилетел Эмерик Галич. Он долго смотрел на волчицу, потом улыбнулся и притянул к себе:

— Садись в автолет. Вещи я погружу сам.

Я сокрушенно покачала головой:

"А цветы? А сказать, как сильно скучал?"

"Без тебя разберемся!"

Да, Тире с ним придется нелегко.

Волчица обняла меня:

— Спасибо за все!

Я легонько сжала ее хрупкие плечи:

— И тебе спасибо!..

Мы остались с бетой одни. Галич подождал, пока Тира выйдет, подошел ко мне и протянул конверт:

— Здесь новые документы на имя Грейс Адерли и билет на корабль. Это последний рейс в этом году. Судоходный сезон закрывается. В Тесории поселишься в Руусгаре или в Куму: там живут Серые и Черные волки. Выбирай сама, с кем быть. Метт Пирси доставит тебя на пристань. Удачи, Люция.

Я опешила. После того, КАК мы расстались с Карнеро, не ожидала от него такого широкого жеста.

— Спасибо, Эмерик. И передай Стаху…

— Ему это не нужно, — отрезал бета. — Прощай!

Я стояла на крыльце дома и смотрела вслед удаляющемуся автолету, не в силах избавиться от тоски. Когда его огни исчезли на перекрестке, открыла конверт. Отрешенно разглядывала новую асобу, билет на лайнер. Люкс-класс, кто бы сомневался! Итак, послезавтра на рассвете я навсегда покину Паглаому.

А сейчас мне предстояло еще одно нелегкое дело. Я вошла в гостиную, положила бумаги на столик. У камина уже развалились мои рачетсы. Они всегда приходили по вечерам, когда за окном сгущались сумерки. Присела рядом:

— Тира улетела с Эмериком.

Псы визгнули, понимающе мотнув мордами.

— Я буду скучать по ней.

Еще один согласный кивок, словно призраки понимали мою тоску или признавались, что тоже будут скучать по маленькой оборотнице.

А я не могла решиться сказать самое главное, все тянула.

— Тире будет хорошо в Денте. Она уже начала меняться, стала гаммой по-настоящему. Теперь у нее будет свой дом, семья, муж… Каждому нужен дом, правда? Свой собственный…

Перехватила внимательный взгляд Тосанг.

— Я тоже ухожу.

Все! Я сказала это!

Медленно выдохнула и открыла глаза. Рачетсы, вскинув морды, ждали.

— …Волк отпустил меня, но меня ищут отступники…

Псы смотрели умными глазами, понимая каждое слово.

— … И они найдут. Есть только одно место, где я смогу спокойно жить, — Тесория.

Реранг подползла, ткнувшись мордой в мои ладони. И я заторопилась:

— …Послезавтра я покину Паглаому… навсегда.

Ну, догадайтесь же!

Но рачетсы по-прежнему сидели передо мной, не сводя преданных глаз.

— Я буду жить в Тесории… вместе с эльфами… Говорят, там очень красиво. Золотые пески и горы, где живут драконы.

Реранг вдруг тоскливо визгнула, а Тосанг встала. Я виновато посмотрела на них и кивнула.

— … Но вам нельзя туда: эльфы не любят нежить и уничтожат вас.

Закрыла глаза, чувствуя, как падают на ладони слезы.

— … Завтра вечером я улетаю в Леборо, а там сяду на корабль — и все. Вы должны… — оборвала себя. — Я прошу вас вернуться в Грани, домой… Сегодня наши пути расходятся.

Псы неуверенно переступили лапами и сели, словно обдумывая услышанное. Гладила их спины и молчала. Готовясь к этому разговору, я думала, что скажу рачетсам, как ценю их, как много они сделали для меня, что я их никогда не забуду. А время пришло — и все заготовленные фразы показались нелепыми и искусственными. Я не могла ничего не сказать: голос постоянно срывался. Легла на ковер, похлопала рядом:

— У нас еще есть этот вечер и эта ночь… Идите ко мне! … А то все-таки не удержусь и дерну за хвост! Давно мечтаю это сделать!

Засмеялась, глотая слезы, когда Реранг прыгнула сверху. Мы дурачились, как дети. А Тосанг сидела рядом, снисходительно поглядывая на нас. Наигравшись, лежали, уставившись на огонь в камине. Я сама подсела к Тосанг и обняла: знала, что она сама никогда не подойдет. Рачетс вздохнул и лизнул мои руки.

За окном была глубокая ночь, когда призраки встали и замерли передо мной. Они уходили. Я обняла сначала одного, потом второго, через силу улыбнулась:

— Увидимся в Гранях и, надеюсь, не скоро.

Смотрела, как растворяются в черной дымке собачьи силуэты.