Черная сотня

Этот моральный распад происходил не по воле случая — он был результатом продуманного заговора мирового еврейства, поставившего своей целью разрушить все здоровое, что еще осталось, дабы страна никогда больше не смогла оправиться и вновь подняться во всем своем величии. Настаивая на своей принадлежности к огромному большинству, крайний правый интеллектуал тем не менее ощущал себя в глубокой изоляции. Враг был вездесущ, он господствовал на сцене, он сидел в первых рядах, и он направо и налево раздавал рыцарские звания, вовлекая в свой орден духа и европеизма. Предметы потребления, предлагаемые врагом, были нарасхват, будь то теория относительности или модернистское искусство, демократия или большевизм, пропаганда в пользу абортов или против правопорядка, мерзкая негритянская музыка или танцы голышом. Короче говоря, не было в истории более постыдной диктатуры, чем диктатура демократической интеллигенции [12].

Эти строки, относящиеся к Германии, были написаны в 1933 году. В этом же виде, без каких-либо изменений, они могли бы появиться в последних выпусках «Дня» или «Русского вестника», изданий, выражавших взгляды русской правой.

Во времена глубоких духовных и политических кризисов, подобных тому, что охватил ныне Россию, душевное равновесие людей подвергается тяжелейшему испытанию. Возникает опасность ухода во всякого рода фантазии — а то и хуже. В более спокойные периоды русской истории находились пророки, которые провозглашали, что историческая миссия России — спасти человечество. Вера во всемирное значение своего народа и в его превосходство над другими народами не слишком опасна, пока ее не утверждают силой оружия; и она — не исключительная особенность России. Один француз писал, что у каждого человека есть два отечества — «Lе sien et plus la France» [13].

Десятилетиями немецкие школьники учили наизусть строки поэта Гейбеля: Und es mag am deutschen Wcscn einmal noch die Welt genesen.[14]

Аддисон писал о трех фундаментальных символах веры каждого истинного англичанина — что он в одиночку может побить трех французов, что Темза — самая красивая река в Европе и что нет произведения искусства более великого, чем Лондонский мост.