Черная стрела

— О Джеке? — повторил Декуорс. — А, понимаю, об этой девушке. Ну, обещаю тебе, Дик, что если пойдет разговор о свадьбе, мы сейчас же начнем действовать, а до тех пор, или пока не наступит время, мы все исчезнем, как тени в ночи с наступлением утра; сэр Даниэль будет смотреть и на восток, и на запад и нигде не увидит врагов; клянусь мессой, он подумает, что видел все это во сне, а теперь просыпается на своей постели. Но наши четыре глаза. Дик, будут пристально следить за ним, и наши четыре руки — да поможет нам небесное воинство! — одолеют изменника.

Два дня спустя гарнизон сэра Даниэля настолько усилился, что он решился на вылазку и во главе сорока всадников проехал без сопротивления до деревушки Тонсталль. Не пролетело ни одной стрелы, ни один человек не пошевелился в роще; мост более не охранялся и был открыт для прохода. Переезжая через него, он увидел крестьян, боязливо выглядывавших из дверей своих домов.

Наконец один из них собрался с духом, вышел вперед и с нижайшими поклонами передал рыцарю какое-то письмо.

Лицо сэра Даниэля потемнело, когда он прочел его содержание. Вот что было написано там:

«Невернейшему и жестокому джентльмену

сэру Даниэлю Брэклею, рыцарю, посылаю эти строки.

Я узнал, что вы были неверны и недобры с самого начала. У вас на руках кровь моего отца; пусть будет так — она не смоется. В один прекрасный день вы погибнете от моей руки, обратите внимание на это. Еще предупреждаю вас, что если вы попробуете выдать замуж благородную даму, мисс Джоанну Седлей, на которой я обещал жениться, то удар разразится скоро. Первый шаг в этом деле будет твоим первым шагом к могиле.

Рич. Шельтон».

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ МИЛОРД ФОКСГЭМ

ГЛАВА I Дом на берегу

Со времени бегства Ричарда Шельтона от опекуна прошло несколько месяцев. В эти месяцы произошло несколько важных для Англии событий. Ланкастерская партия, казалось, бывшая при последнем издыхании, снова подняла голову. Потерпевшие поражение приверженцы Йоркского дома были рассеяны, их предводитель варварски убит на поле сражения. Когда наступила зима вскоре после описанных событий, казалось, что Ланкастерский дом одержал окончательную победу над своими врагами.

Город Шорби на Тилле был наполнен ланкастерскими вельможами из окрестностей. Тут был граф Райзингэм с тремястами воинами; лорд Шорби с двумястами; сэр Даниэль, в сильном фаворе и снова разбогатевший от конфискаций, жил в собственном доме на главной улице с шестьюдесятью воинами. Мир действительно перевернулся.

Был темный, очень холодный вечер первой недели января. Стоял большой мороз, дул сильный ветер; можно было ожидать, что до утра пойдет снег.

В плохой харчевне, находившейся на улице, прилегавшей к гавани, трое или четверо людей сидели, распивая эль и закусывая яичницей. Это были люди красивые, сильные, загорелые, с грубыми руками, со смелым выражением глаз. Хотя они были одеты бедно, как простые пахари, даже пьяный солдат поостерегся бы начать ссору с такой компанией.

Несколько поодаль от них, перед ярким огнем, сидел молодой человек, почти мальчик; хотя он был одет так же, как и другие, но по его виду ясно было, что он по происхождению выше своих товарищей и мог бы в другое время носить меч.

— Ну, — сказал один из сидевших за столом, — мне это не нравится. Дело окончится плохо. Здесь не место для веселых малых. Веселый малый любит открытое место, хорошее прикрытие и небольшое количество врагов, а здесь мы заперты в городе, окружены неприятелем, и в довершение несчастья, увидите, еще пойдет снег.

— Все это из-за мастера Шельтона, — сказал второй, кивая головой на сидевшего перед огнем юношу.

— Я многое готов сделать для мастера Шельтона, — возразил первый, — но попадать на виселицу ради кого бы то ни было — нет, только не это, братцы!

Дверь гостиницы отворилась, какой-то человек поспешно вошел в комнату и подошел к сидевшему перед огнем юноше.

— Мастер Шельтон, — сказал он, — сэр Даниэль выходит с двумя факелоносцами и четырьмя стрелками.

Дик (так как это был наш юный друг) тотчас же поднялся,

— Лаулесс, — сказал он, — ты займешь место Джона Хеппера. Гриншив, следуй за мной. Кеппер, иди впереди. Но этот раз мы пойдем за ним, хотя бы он отправлялся в Йорк.

В следующее мгновение все уже были на темной улице. Келлер, — так звали только что пришедшего человека, — показал в сторону, где два факела, раздуваемые ветром, пылали на небольшом расстоянии.