Черная тень над моим солнечным завтра

Взоры присутствующих обращаются на бесстрастное, злое лицо Арбузова.

— Интересно, каково мнение по этому вопросу начальника специального отдела, товарища Арбузова? — спрашивает Шеболдаев.

— Я остаюсь при своем особом мнении… — таинственно отвечает он. — Вместо посылки дутых телеграмм о выполнении плана, что стало уже системой, обратили бы внимание на стахановское движение… Это единственный выход вывести строительство из прорыва!

— Чека играет человеком, — едва слышно шепчет Шеболдаев.

14. Ева с кремлевским яблоком

— Здравствуйте, господа! Разрешите представить вам корреспондентку «Москов Дейли Ньюс» товарища Зеркалову, — произносит Коробов, представляя молодую, обаятельную женщину в изящной кожаной курточке с фотографическим аппаратом через плечо.

— О, мистер Мак Рэд, мистер Де-Форрест! Наша газета очень интересуется, как себя чувствуют иностранные специалисты на ударной социалистической стройке. Я прилетела на самолете за пять тысяч километров, специально, чтобы получить у вас интервью.

— О, прекрасно! Тем более нам очень приятно увидеть здесь такую очаровательную советскую даму, вдобавок превосходно говорящую по-английски, — снимая шляпу знакомится Мак Рэд.

— О, да, да, да! — бормочет Де-Форрест, пожимая руку Зеркаловой.

— Джентльмены! Я попрошу разрешения сфотографировать вас на фойе социалистической стройки.

— О! Будьте любезны! — соглашается Мак Рэд.

— Сделайте милость, — и полное добродушное лицо Де-Форреста расплывается в довольной улыбке.

Зеркалова нацелившись «Лейкой», несколько раз фотографирует инженеров на фоне высоких кауперов и доменных печей, контрастно выделяющихся на белых облаках.

— Благодарю вас! Это будут величественные кадры… — улыбаясь благодарит корреспондентка.

— Если, господа, не откажутся, я попросил бы их пожаловать на маленький файф-о-клок, — приглашает Коробов.

— Прекрасно! И мы там сможем побеседовать. Поэтому я поддерживаю приглашение товарища Коробова, — улыбаясь говорит корреспондентка.

— Хорошо, — соглашается Де-Форрест.

— Сделайте милость! — добавляет Мак Рэд.

Все четверо идут рядом. Зеркалова беседует с Мак Рэдом.

— Как вы себя чувствуете на «Металлургострое»? Не скучаете ли вы здесь?

— О, нет, нет! Мы заняты работой. Ее более чем достаточно.

— Прошу! — приглашает Коробов к себе.

Его приемная обставлена тяжелой и неуклюжей мягкой мебелью. На стене неизменный портрет Сталина. Грузный стеклянный шкаф полой книг. Мак Рэд рассматривает корешки переплетов произведений Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина.

— Раздевайтесь, господа! Чувствуйте себя, как дома…

— Хотя я и первый раз в этом доме, но разрешите мне, как женщине, играть роль хозяйки? — произносит Зеркалова, кокетливо щуря свои бархатистые глаза.

— О, пожалуйста!

— Товарищ Коробов, где у вас приборы?

Секретарь парткома подает рюмки и ставит на стол неизменную водку.

Зеркалова быстро и умело сервирует стол. Коробов приносит кипящий самовар.

— Если пароход изобретен Фультоном, локомотив Стефенсоном, то эта чайная машина без сомнения изобретена русским, — шутит Мак Рэд, кивнув в сторону самовара.

— Неужели вы считаете, что русские имеют так мало технических изобретений? Возьмите наших ученых: Менделеева, Яблочкова, Циолковского? Радио изобретено русским Поповым, но итальянец Маркони лишь усовершенствовал его и стал знаменитым, — произносит Зеркалова.

— Видите ли, на мой взгляд, вы очень плохо популяризируете своих ученых. Я очень мало читал о русских изобретателях. Очевидно советское правительство держит в тайне открытия своих ученых и это мероприятие тормозит технический прогресс.

— Это отчасти верно. Но вы не забывайте, что мы, находясь в капиталистическом окружении, естественно, не можем опубликовать всех изобретений, — разъясняет она.

— Прошу за стол… Будем угощаться и беседовать, — приглашает Коробов.

— О! Вы так гостеприимны! — Мак Рэд подвигает кресло гостье и садится рядом. Хозяин дома наполняет рюмки.

— За успех великого социального эксперимента! — улыбаясь произносит Зеркалова.

— За очаровательную советскую женщину!

— О, товарищи! Я очень высоко ценю русских женщин! Они выполняют великую миссию… — произносит Де-Форрест, поглядывая на Зеркалову.

— Получив равноправие, они не отстают от мужчин в построении социализма в одной стране, — добавляет Коробов.

Звенят четыре рюмки.

Мак Рэд смотрит в разгоряченное и красивое лицо Зеркаловой.

Она отвечает взглядом на взгляд и долго пристально смотрит в глаза Мак Рэда, как бы гипнотизируя его. В кульминационную минуту Мак Рэд первым опускает глаза и допивает водку.

— Пожалуйста, угощайтесь! Мистер Рэд… вы плохо закусываете, — ухаживает она за соседом, подвигая коробку с икрой и наполняя его тарелку крабами.

Коробов ревниво следит за рюмками, все время наполняя их.

— Итак! Выпьем еще раз, — предлагает он.

— Бываете ли вы в клубе для иностранцев? — интересуется журналистка.

— Очень редко… Там скучно… Кроме того у меня много работы днем, а вечерами я понемногу пишу, — объясняет Мак Рэд.