Черная троица

– Так вот, – продолжал Джосси, – горы, через которые лежит наш путь, с незапамятных времен населяют дикие племена. Они никогда не слышали имен Создателя и Спасителя и поклоняются духам неба, воды, деревьев и, конечно же, гор. Земля здесь довольно скудная, да и дичи немного, так что живут они зачастую разбоем и грабежами. Жители предгорий, однако, заключили с ними некогда договор, который горцы свято выполняют. Путники, которым надо перейти через горы, ночуют в долине – как раз той, где мы разбили лагерь.

– Интересно, – пробормотал Умберто, – почему Торн так возмущался, когда граф велел остановиться здесь?

– Да потому, что наш доблестный капитан заподозрил старосту в мошенничестве, – усмехнулся Джосси. – Так как тот сказал, что неподалеку отсюда есть поляна, на которой стоит языческий алтарь. На него и нужно положить дары – или, вернее сказать, дань. Сколько – должны определить сами путники, которые идут через горы. Если горцы останутся довольны подношением, то наутро вместо него на алтаре появится ожерелье из медвежьих когтей. Его должен надеть на шею тот, кто едет впереди каравана – ну, или отряда, если говорить о нас. Тогда путники могут беспрепятственно проехать, их никто не тронет. После прохода через горы амулет нужно оставить точно на таком же алтаре на той их стороне. Капитан решил, что дары наверняка растащат жители того самого поселка, староста которого и рассказал об этом обычае.

– Неужели нельзя проехать другим путем? – Клаудия, внимательно слушавшая менестреля, нахмурилась.

– Увы, ущелье, к которому мы вот-вот подъедем, – единственная дорога, которой можно пересечь горы с лошадьми. – Джосси пожал плечами. – Да и вообще-то горцы здесь везде как дома и знают все тропы, даже такие, где только горные козы пройти могут.

– А у самих-то горцев, случаем, ноги не козлиные? – с опаской спросил Умберто, вспоминая стародавние встречи с Кланами зверолюдей.

– Да нет, – успокоил его менестрель. – Правда, по слухам, воняет от них, словно от настоящих козлов. А так – люди как люди, только скуластые да волосатые очень. Говорят, что и не разберешь, где заканчивается козлиная шкура, из которой они делают одежду, и начинается их собственная.

Наконец все палатки были собраны, и отряд покинул поляну, где был разбит на ночь лагерь. Солдаты растянулись длинной колонной, по три в ряд. Впереди, на некотором расстоянии, ехали пятеро разведчиков. Еще дюжина воинов, держа оружие наготове и постоянно оглядываясь, двигалась в арьергарде. Священникам капитан Торн велел разместиться в середине отряда. Святые отцы не возражали, надеясь, что здесь им будет наиболее безопасно.

Умберто с Клаудией и не отстававший от них Джосси сначала ехали вместе с церковниками. Вскоре, однако, к ним подскакал Овиль, неуклюже цепляясь за седло и едва не сваливаясь с лошади, и передал, что граф будет признателен, если они составят ему компанию.

Лекарь собирался было сообщить, что они заняты важной беседой о способах лечения могильной лихорадки с братом Нибусом. Настоятель Обители Путеводной Звезды решил присоединиться к отряду графа Мартина, чему Умберто, так же как и сам граф, был весьма рад. Суровый северянин оказался весьма полезен даже не столько в качестве целителя, ибо пока до серьезных стычек дело не доходило, а как проводник. Но Клаудия, услышав приглашение, уже пришпорила свою лошадь и теперь быстро приближалась к первым рядам колонны. Следом за ней скакал Джосси. Умберто ничего не оставалось, как последовать за ними.

Пары минут, на которые он отстал от дочери и менестреля, оказалось вполне достаточно, чтобы бард успел затеять перебранку с капитаном Торном. Джосси посмеивался над солдатами, говоря, что, оставив горцам дань за право прохода через ущелье, они теперь ничем не отличаются от обычных купцов, трясущихся над каждым фартунгом. Капитан мрачно огрызался, но довольно вяло, так как в душе сам был недоволен решением графа.

– Довольно! – раздался внезапно твердый голос Мартина.

Умберто, вероятно, так же как и сам граф, догадался, что шуточки Джосси были нацелены прежде всего на его сиятельство.

– Для меня жизнь самого последнего солдата в моем отряде ценнее, чем несколько отрезов ткани, серебряная чаша и горсть золота, которые я велел оставить на алтаре, – продолжил граф и, не сдержавшись, добавил: – Даже если речь идет о каком-нибудь шуте.

Капитан Торн захохотал, Джосси же насупился, однако, к удивлению Умберто, ничего не ответил, а, развернув свою лошадь, вернулся в середину отряда.

– Я хотел бы спросить у уважаемого целителя, – между тем учтиво обратился граф к лекарю, – какие именно Слова против нежити знают он и его дочь?…

* * *

Горы преградили отряду путь внезапно, стоило только покинуть рощу у входа в долину, где был разбит лагерь. Даже на Умберто они произвели сильное впечатление, что уж говорить о Клаудии, которая не видела в жизни ничего выше холма, на котором стояло аббатство Святого Галаты. И хотя Мглистые горы были видны уже несколько дней, именно сейчас они предстали во всей мрачной красе своей неприступности.