Черная тропа. Повести и рассказы

Уже направляясь к выходу и мельком взглянув на стол, он снова обратил внимание на самодельный треугольник. Уж эти анонимщики! Каждый обязательно раскрывает какую-то тайну. А на поверку оказывается, что человек перессорился с соседями, недоволен начальством или стремится занять заманчивую должность: Какая же тайна в этом письме?…

Павленко развернул треугольник, пробежал глазами крупные печатные строки, усмехнулся и спрятал анонимку в карман. Было ощущение, словно он прикоснулся к чему-то грязному. «Впрочем, - решил Павленко,- на досуге нужно будет обдумать, кому и зачем могла понадобиться эта наивная клевета…»

Секретарь обкома Гаенко встретил полковника в своем кабинете, как обычно, приветливо.

- Хочу посоветоваться с вами, Алексей Петрович, в отношении одного очень навязчивого «корреспондента». Пишет мне чуть ли не ежедневно. Вот, прочитайте - свежее сочинение. Только что принесли.

Павленко разгладил на столе тетрадный листок.

- Пожалуйста, читайте вслух, - попросил секретарь.

- «Мною руководят самые чистые патриотические побуждения, - читал Павленко уже знакомые печатные строки, мысленно отмечая характер написания отдельных букв. - Именно эти побуждения и заставляют меня сигнализировать об опасности, которая нависла над большим государственным делом. В конструкторском бюро Зарубы - полнейший разлад. Инженеры перессорились между собой. Объединить их усилия уже невозможно. Сейчас, когда приближаются сроки испытания нового двигателя, могут произойти самые неожиданные и неприятные события. Желание скомпрометировать соперника иногда заводит очень далеко. Кто может поручиться, что эти мелкие страсти не отразятся на главном - на государственном интересе? Вы слишком надеетесь на конструктора Зарубу, но чем он заслужил ваше доверие? Из-за морального разложения и пьянок в кругу приближенных он не пользуется авторитетом среди подчиненных. Возможно, вы еще спохватитесь, но будет поздно. Поэтому я счел своим долгом дать этот сигнал. Доброжелатель».

- Ну, что вы скажете? - помолчав, спросил Гаенко. - Хорош «доброжелатель» нашелся! Пишет печатными буквами, к тому же с удивительным упорством. Вот, посмотрите - полная папка его писанины набралась. Завтра, уверен, поступит очередное письмо.

Он выдвинул ящик стола и подал Алексею Петровичу довольно объемистую папку. Но полковник, не раскрывая ее, положил на стол перед секретарем недавно полученный треугольник.

- Вот оно что! - удивился Гаенко. - Значит, чуть ли не под копирку?… Да, так и есть, слово в слово! Интересно, вы и раньше получали такие же «сигналы»?…

- Нет, - сказал Павленко. - Это - первый… Как видно, «корреспонденту» не терпится: пишет, а результатов нет. Чего же он добивается? Снятия Зарубы?…

Гаенко прошел из угла в угол по кабинету, в раздумье остановился у окна.

- Я знаю Зарубу давно, еще с гражданской… Вместе в рабочем Луганском отряде в 1918 году пробивались к Царицыну. Тогда Тимофей Павлович был токарем на паровозостроительном заводе Гартмана, а нынче он - знаменитый конструктор! Знают его и ценят и в Киеве, и в Москве… Моральное разложение… пьянки… Все это, конечно, клевета. Кому же она понадобилась, полковник, и зачем?

Павленко раскрыл папку и внимательно перечитал письма.

- Я, Иван Сергеевич, и не подозревал, что у вас такое количество «сигналов» накопилось! Все они, правда, весьма однотипны. Анонимщик стремится во что бы то ни стало скомпрометировать Зарубу. Не конструкторское бюро завода в целом, а именно Зарубу, только его…

- Пожалуй, - согласился Гаенко. - Но Заруба является автором нового замечательного проекта. Значит, скомпрометировать и дело, которым он занят?

- Вполне возможно. Зачастую именно так и действуют враги…

Гаенко присел к столу, отодвинул прочитанные полковником письма.

- Разберитесь, Алексей Петрович. Возможно, вся эта писанина не стоит выеденного яйца. Но ведь случается и другое… Признаться, я не хотел беспокоить вас по мелочам, складывал эти письма в папку и все обдумывал, какими чувствами продиктованы они? Бывает, что человек сообщает очень важный сигнал, требующий нашего немедленного вмешательства, но по каким-либо причинам предпочитает остаться в тени. Но тут другое дело… В конструкторском бюро завода все молодые инженеры. Опытом и знанием Заруба превосходит каждого из них. Вряд ли кто-нибудь из этих молодых инженеров осмелится помериться силами с таким конструктором. Нет оснований предполагать, что письма написаны из карьеристских побуждений… Возможно, это дело рук какого-нибудь обиженного Зарубой человека? Возможно, клевещет он с целью мести? Но и это мало вероятно. Нужно знать Зарубу - его мягкий и добрый характер, его отзывчивость к людям. Помню, когда Тимофея Павловича выдвигали кандидатом в депутаты Верховного Совета, именно об этих его душевных качествах говорили и рабочие, и руководители завода, и молодые специалисты. Трудно допустить, чтобы у такого открытого и сердечного человека были закоренелые, злобные враги…