Сказать, будто я рыба, оказавшаяся на суше — значит, ничего не сказать. Женщины, которые влюблены в свою внешность, и у которых есть мужчины, готовые платить за все это, были постоянными клиентами подобных мест.
И вот я уже сижу в парикмахерском кресле и вспоминаю, почему не люблю заниматься своими волосами. Ненавижу сидеть и пялиться на себя в зеркало целый час. Мне неудобно, поэтому от прежней меня остался только бледный призрак.
Бекка вручает мне роскошную белую мантию и указывает на занавеску:
— Ты можешь там переодеться.
Трогаю мантию, она очень мягкая.
— Ты… серьезно? — говорю я и понимаю, что сейчас со мной произойдут перемены, и это немного пугает.
— Да, сладкая, ты в высококлассном спа-салоне в центре Сан-Франциско. Мы хотим избаловать тебя всеми возможными способами. Хочешь шампанское? Начнем с него.
— Э, нет, я на работе. Хотя спасибо за предложение.
Я вышла из маленькой гардеробной, радуясь, что на мне больше нет скучного костюма. И теперь я чувствую себя ближе к лиге Бекки, хотя всего лишь надела мантию. Сижу в кресле, а моя новая подруга обматывает вокруг меня накидку, затем распускает мой пучок и пропускает волосы через пальцы во всю длину — до середины талии.
— Боже, у тебя густые волосы. Как ты носишь их в пучке целый день?
— Не знаю, — пожимаю я плечами, — что еще делать. С ними столько мороки, поэтому я скручиваю их в пучок.
— У тебя есть какие-нибудь идеи, или доверишься моей фантазии?
— Не знаю. Не уверена, что мне можно стричься.
— Стоп! Конечно, можно! И я тот человек, который подстрижет тебя. У нас есть время? Хочу тебя немного подкрасить.
Я вздохнула. Неужели я позволю малознакомой девушке воплотить ее
— Наверно. Делай, что хочешь.
От радости Бекка даже запрыгала.
— О, боженьки. Обожаю проекты!
Все мои страхи исчезают, как только она начинает мыть волосы. Я в раю. Бекка полностью разложила кресло и теперь массирует мою голову.
Определенно, нужно было заняться собой.
Я провожу в ее кресле два часа. Меня подстригают, делают мелирование и снова моют голову, и все это под непрекращающийся разговор. Я и забыла, как приятно разговаривать с друзьями ни о чем. С тех пор, как умер Ник, я впервые чувствую себя такой расслабленной. Любые разговоры в течение последних пяти лет были посвящены моей работе, мировой политике или другим важным темам. Исключительно с коллегами. Бекка же не вела заумные речи, и с ней было легко и просто. Она стала лучиком света в моем темном царстве, глотком свежего воздуха в моей жизни.
Она не задавала личных вопросов, что расслабило меня еще больше. Мы обсуждали книги, знаменитостей и безумные поступки людей в интернете и вокруг нас (а об этом я могу говорить часами). У меня даже лицо стало болеть от смеха. Когда она заканчивала наносить на меня всякие стайлинговые штучки, я сказала, что не стоит слишком стараться, так как я не приду на повторение. Она рассмеялась, а я была серьезна как никогда. Затем Бекка отвернула меня от зеркала, чтобы я не видела заранее и, взяв меня за руку, заставила слезть с кресла.
— Теперь макияж, — визжит она вновь, как девчонка.
Я даже пикнуть не успела, а меня уже посадили в другое кресло. Передо мной любые цвета тонального крема, тени для век и другие средства для макияжа, которым я даже не знаю ни названия, ни для чего они. Я шокирована и не знаю с чего начать.
— Не психуй. Не буду слишком усердствовать. Всего по чуть-чуть. — Бекка опять подмигивает. — Сделаем акцент на глаза, увлажним кожу и выделим твои «трахни-меня» губы.
На ее замечание я фыркаю. А Бекка смеется и с улыбкой поясняет:
— Извини. Я тебе уже говорила, что иногда забегаю вперед. Ты меня за это еще полюбишь. У тебя самые классные ЧСГ. Уверена, все мужики с ума сходят от них.
Она смеется, а я в изумлении на нее таращусь.
— ЧСГ — членососательные губы, — объясняет Бекка с ухмылкой.
— Боже мой, звучит изумительно и весело, но, поверь, никто из мужчин не сходит с ума по моим ЧСГ, как ты говоришь.
— Деточка, значит, ты просто не знаешь правильные места. Подожди, пока не увидишь результат моей работы. Мужчины будут волочиться за тобой.
— Спасибо, но сомневаюсь. Тем более я не хожу на свидания.
— Ну, а теперь ходишь. Ты и я, сегодня вечером. — Я пытаюсь протестовать, но Бекка меня останавливает: — Нет, отрицательный ответ я не принимаю. Я еще никогда так не гордилась своей работой. И хочу ею похвастаться. Ты мой живой шедевр, — с гордостью произносит она.
— Ладно, но мне нечего надеть, — сдаюсь я в итоге.
— Без проблем, возьмешь что-нибудь мое, а в эти выходные пойдем на шоппинг.