Черная заря

— Лучше с копченой. — Бочок аккуратно снял котелок с огня и разлил в кружки темный кипящий чай. — Давай, чайка для рывка.

Они потихоньку отхлебывали из кружек горячий чай и смотрели на горы.

— Сколько ты уже здесь? — спросил Бочок.

— Завтра будет ровно месяц.

— Да, точно месяц, — подтвердил Бочок. — Долгий был месяц. Смотри, — он кивнул в сторону дороги. — Сейчас разведка в кишлак двинется. Начинается работка.

В бронетехнику, стоявшую на дороге, забирались экипажи. Послышался шум двигателей. Три бронемашины въехали в кишлак и запетляли по узкой дороге, оглашая округу ревом дизельных двигателей, выбрасывая на поворотах щебень из-под гусениц. Вскоре они скрылись за горой.

Допив чай, Андрей вернулся к своему взводу. Навстречу из-за бэтээра вышел Шестак. Андрей сказал:

— Давай сюда шлемофон со шнуром, разведку слушать будем. В остальных бэтээрах пусть водители слушают.

Расположившись в тени бэтээра, он надел шлемофон и стал слушать эфир на батальонной частоте. Разведчики долго не выходили на связь. Наконец тишина в наушниках прервалась коротким сообщением:

— Первый, я Коробочка-один. Половину прошли нормально. Идем медленно, дорога плохая.

— Я Первый, вас понял, продолжайте.

Снова установилось радиомолчание, тянувшееся дольше прежнего. Андрей лежал на земле и смотрел на кишлак в бинокль, пытаясь высмотреть позицию наблюдателя духов, который непременно должен был следить за войсками. Но ничего похожего он обнаружить не мог. Разведчики снова вышли в эфир:

— Первый, я Коробочка-один. Прошли кишлак до конца. Дальше речка с бродом. Возвращаемся.

— Я Первый, вас понял, возвращайтесь.

Андрей посмотрел на сидевших рядом Шестака и Рябова, сдвинул шлемофон на затылок и сказал:

— Все нормально, возвращаются.

— Хорошо, — ответил Шестак. — Значит, воевать скорее всего завтра с утра начнем, неохота уже сегодня задираться. Вот завтра, да на рассвете — милое дело! Не зря все нормальные люди на работу с утра ходят.

Рябов, отхлебнув из фляжки воды, отрицательно покачал головой:

— А я бы сразу туда пошел. Чего тянуть? Надо духам навалять побыстрей и обратно ехать.

— Пойдешь еще! Они там тебя все заждались, такого красивого! Вон уже самогону выгнали, скатерку постелили и окрошки для тебя полную каску приготовили. Ты же прошлый раз вроде как не доел?

— Не доел, даже не начал, замполит помешал. Мне лично этот кишлак пока ничего плохого не сделал. Выпили бы, да и разъехались веселые.

Эфир продолжал молчать. После крепкого чая разыгрался аппетит. Андрей поднялся и посмотрел в сторону полевой кухни, из трубы которой шел густой дым. Но время обеда еще не наступило. Он передал Шестаку шлемофон:

— Послушай пока. — А сам закурил.

Не прошло и минуты, как Шестак сорвал с головы шлемофон, прижав один наушник к своему уху, а второй подал Андрею. В наушниках отчетливо слышалась стрельба, а затем послышался голос.

— Первый, я Коробочка-три! На обратном пути попали в засаду! Первая Коробочка подорвалась на мине, вторая подбита из гранатомета! Ведем бой в окружении! Нужна помощь! Мы в конце кишлака!

— Я Первый, вас понял, помощь идет!

Шестак обратился к Рябову:

— Не получится, Рома, веселыми разъехаться, наших бьют!

Барсегян объявил роте тревогу и коротко поставил задачу командирам взводов:

— Следуем в кишлак. Наше дело вытащить разведчиков и вернуться. По машинам!

Бэтээры быстро выехали на дорогу и направились в кишлак на максимально возможной скорости. За поворотом дорога пошла по краю горы над обрывом, оставив кишлак справа внизу. Колонна двигалась вдоль кишлака по открытому пространству. Узкая колея дороги, то и дело ныряя вниз, вверх и петляя по горе, не давала возможности развить скорость, вынуждая двигаться крайне медленно.

Тем временем в наушниках слышалась стрельба и голос:

— Первый, у нас всего шесть снарядов осталось, духи со всех сторон лезут. Экипажи в круговой обороне. С дороги сойти не могу, мешают подбитые машины, несем потери!

— Я Первый, держитесь, помощь близко!

До места боя действительно оставалось не так уже и далеко, немногим более километра. Но такая езда делала ситуацию почти бесконтрольной, лишая возможности быстро прийти на помощь разведчикам. Стрельба слышалась теперь уже и без наушников. В одном месте, где склон горы был наиболее пологим, Барсегян приказал взводу Андрея съехать с дороги и следовать выше по склону в сторону боя, а дальше действовать по обстановке. Остальные три взвода продолжили движение по дороге, которая, сделав поворот, круто устремилась вниз и пошла по окраине кишлака.

Выбравшись с дороги, они поехали по склону горы. Место боя было совсем недалеко. Андрей уже видел духов, атакующих разведчиков с горы и со стороны кишлака, который в этом месте был гораздо шире, чем в начале. Он скомандовал по рации:

— Птица-два, Птица-три! Рассредоточиться в линию и огонь!

Два бэтээра, следовавших за ними, сразу нагнали их и заняли места по бокам, ведя на ходу пулеметный огонь, стараясь согнать духов с их позиций. Но духи и не думали отступать. Пришлось остановиться, поскольку склон горы обрывался. Дальше можно было пройти только пешком.