Черная Завеса

Я уставилась на дорожный указатель, смотрела, как мимо проносятся машины, жёлтые такси, курьеры на велосипедах, петлявшие между участниками дорожного движения. Я обхватила руками остатки своего грязного свадебного платья и в неверии смотрела на это.

Я не могла поверить.

Я реально не могла поверить в то, где мы.

Видящие и инопланетные вампиры вылезали из подвала матери Брика здесь, в одном из самых богатых районов Манхэттена.

Как это вообще возможно?

Я не переставала смотреть по сторонам, пока Блэк не заговорил.

Я повернулась при звуках его голоса, слегка поразившись тому, как спокойно он прозвучал.

— Всё кончено, Брик, — сказал он. — Между нами всё конечно.

Я слышала в его голосе лёд, смешивающийся со стальными нотками.

Интересно, уловил ли это Брик.

Судя по выражению его лица, Брик явно что-то услышал.

Вампирский король моргнул, затем улыбнулся.

— Прошу прощения? — он поднял руку к уху. — Прости. Я не совсем расслышал тебя из-за шума дороги, Квентин.

Было бы смешно, если бы я не прикладывала такие усилия, чтобы не врезать вампиру по лицу. Насколько я знала, вампир здесь услышал бы собаку, скулящую через десять кварталов отсюда. Даже если бы рядом ревела пожарная сирена.

Вампирский слух был не просто хорошим.

Он был чертовски хорошим.

Блэк покачал головой, прищёлкнув языком.

— Это не объявление войны, Брик, — выражение лица Блэка оставалось совершенно нейтральным. — Это и не объявление перемирия. Это объявление требования впредь держаться подальше от меня и моих людей, и мы очень вежливо и незаметно сделаем то же самое.

Воцарилась долгая пауза.

В это время Брик смотрел на него.

Затем на этих странно красных губах проступила медленная улыбка.

Я невольно вспоминала его человеком.

Я невольно накладывала одно лицо на другое и вновь осознавала, насколько иначе он выглядел теперь, и как мало в нём осталось той человечности.

Тот мальчишеский идеализм, упомянутый его матерью, исчез.

Обида, боль, мука, даже обречённость, которую я видела на его лице, когда он осознал, какой же на деле была его мать… всё это исчезло.

Скорее всего, та любовь, что он к ней чувствовал, тоже давно испарилась.

Может, он оставил всё это позади, когда принял решение убить её точно так же, как он разделался с моим дядей Чарльзом — хладнокровно, безо всяких фанфар, внутри камеры человеческой тюрьмы. Более холодная часть меня понимала его мотивы в обоих случаях.

Та холодная и практичная часть меня даже симпатизировала ему.

Если так подумать, та часть меня могла принять такое же решение в отношении Брика, если бы условия были подходящими. Если бы это было практичным и имело смысл, казалось правильным поступком… я могла бы решить, что сам Брик слишком опасен, чтобы оставлять его в живых.

Может, я уже не та, какой была ранее, когда считала себя человеком.

Я не знаю, что я чувствовала по этому поводу.

Я не знаю, как я относилась к себе самой сейчас.

Но я приняла её. Я приняла эту новую версию себя.

Однако какая-то часть меня испытывала печаль, глядя на Брика.

Армель, должно быть, пребывал в полном раздрае.

Извращённом, травмированном раздрае из-за таких родителей.

Но он был реальной личностью. Когда-то он был человеком.

У него было сердце, которое я почти чувствовала и видела в проблесках на его лице.

Но теперь я видела лишь психопата. Вампирского Короля. Убийцу и трикстера, который буднично играл с жизнями людей.

Возможно, Брик способен на какие-то чувства.

Возможно, он может заботиться о своих людях, быть верным им.

Но Армель Д'оревиль давно исчез.

Армель Д'оревиль мёртв.

Остался лишь Вампирский Король.

И сейчас этот вампирский король улыбался моему мужу.

Искусно отведя в сторону одну ногу, он выполнил низкий поклон и взмахнул рукой, как это делалось в формальных ситуациях много лет назад.

— Я сделаю совершенно всё в своих силах, чтобы учесть твои пожелания, друг мой, — сказал Брик всё в той же чрезмерно учтивой манере. — Но подозреваю, что когда-нибудь в будущем мы всё же увидимся вновь, Квентин.

Его хрустальные глаза многозначительно посмотрели на заднее сиденье лимузина.

Я проследила за его взглядом до места, где Ник обнимал Даледжема.

Ник практически втиснул своего супруга в самый дальний угол машины и явно источал желание защищать, сердито глядя на Брика.

Такая рана не скоро забудется.

Если Брик хотел дружить со своим новым отпрыском Наоко, то только что всунул огромную непростительную палку в колёса этих отношений.

Они оба до сих пор выглядели чрезвычайно расстроенными и рассерженными.

Даледжем выглядел так, словно испытывал физическую боль.

Ник выглядел так, будто хотел голыми руками свернуть шею Брику.

Глядя на них, я прикусила язык так сильно, что ощутила вкус крови.

Взгляд Брика вернулся к Блэку.

— А до тех пор, — сказал вампир с рыжевато-каштановыми волосами, дотронувшись до полы воображаемой шляпы. — Я желаю вам всего счастья и здоровья в мире, Квентин и Мириам Блэк. И я вновь искренне извиняюсь за проблемы, которые привнёс в ваши жизни. Я понимаю, что эти извинения ни в коем разе не заглаживают вины…

На последних словах он повысил голос, выразительно посмотрев на Ника.