Черная Жемчужина

– Не говори так, – хмуро взглянув на нее, вдруг бросил Джералд. – Кем бы ты ни была… Разве не ты спасла жителей Светлицы от аземы? Разве не ты избавила Стоунверд от голода и затопления? Ты рискуешь собой каждый день, очертя голову бросаешься на защиту незнакомых тебе людей. Денизе… Кэйла… Тебе и не нужно пытаться стать такой, какой была она. Ты вершишь свою собственную судьбу.

Между ними повисла тишина, нарушаемая лишь треском веток в костре. На лице Джеральда проступила печать утраты. Денизе ему – совсем не чужой человек. Может, и не друг, но напарник, соратник. Каково ему узнать, что той, с кем он бок о бок путешествовал и сражался на протяжении трех лет, больше нет? Что девушка, которую он считал живой, видел рядом едва ли не каждый день и преданно защищал, на самом деле уже давно мертва? Страшно даже представить, что он чувствовал сейчас.

И Кэйла – живое напоминание о той, кого больше нет.

– Это все объясняет, – опустошенно сказал Джеральд. – Я не мог понять, что в тебе изменилось, и почему. Ты стала другой, почти незнакомой. И я чувствовал, что изменилось что-то не только в тебе самой, но и… между нами. Иногда я ловил твой взгляд и не знал, как его трактовать. То, что мне рисовало воображение, никак не могло произойти в реальности.

– Почему? – тихо спросила Кэйла. – Из-за того, что Денизе так и не смогла отпустить Эстебана даже после его смерти?

Он медленно кивнул, не отрывая взгляда от языков пламени.

– Она покорила меня с первого дня нашего знакомства. Я был юным мальчишкой-паладином, который только открывал для себя мир после жизни в стенах крепости, она – уверенной в себе восемнадцатилетней белой колдуньей. У меня не было ни единого шанса. – Джеральд невесело усмехнулся. – Конечно, я влюбился как щенок. И конечно, Денизе всегда воспринимала меня лишь как телохранителя, который дал клятву Несущей Свет всегда защищать ее дочь. Через несколько недель после того, как я присягнул Денизе на верность, в ее жизни появился Эстебан – взрослый, повидавший мир воин. Они оба полыхнули как факелы от одной-единственной искры. Денизе была ему верна и никого вокруг себя не замечала. Что уж говорить про меня – ее живого клинка.

– Не называй себя так, – взмолилась Кэйла. – Ты – человек, а не живой клинок.

Джеральд странно на нее взглянул.

– Как я мог не видеть этого раньше? Вы с Денизе совершенно разные. Она никогда бы не сказала подобного. В этом мире у каждого своя роль. Белые колдуньи обязаны помогать людям, а Белые Паладины – защищать их ценой собственной жизни. Ты ведь не будешь тосковать, когда сломается твой меч? Ты просто пойдешь к кузнецу и попросишь выковать себе новый. Так и мы, паладины. Наша жизнь – разменная монета, а наша смерть – лишь закономерный конец долгого пути.

Кэйла отчаянно помотала головой, в одном этом жесте выражая всю глубину своего несогласия. Кто придумал столь легко разбрасываться человеческими жизнями?

Выходит, она все же ошиблась, приняв образ холодной стены за равнодушие. Джеральд действительно провел черту между собой и Денизе, но сделал это лишь для того, чтобы закрыть свои чувства, зная, что они не взаимны. Все это время он любил ее, свою Денизе. А в ее сердце был Эстебан. Даже его смерть ничего не изменила – любовь такой силы бесследно не исчезает. И после смерти Денизе была предана Эстебану – Кэйла чувствовала это в момент видения с перстнем.

Быть может, каждый из них троих любил одинаково сильно. Но только Джеральд был по-настоящему одинок.

– И какой он, твой мир? – тихо спросил он, вряд ли догадываясь о ее мыслях.

Кэйла задумалась.

– Совершенно другой, и в то же время… очень похожий. Просто магию заменила технология, а все остальное осталось прежним. Жестокость, борьба – за власть, за богатство, за место под солнцем. Противоречивый – потому что посреди всей этой грязи находится место и свету.

А еще – тронутый Скверной. Но об этом Кэйла не стала говорить.

– Тебя кто-то ждет там? – осторожно спросил Джеральд.

Кэйла устремила взгляд поверх его плеча, на верхушки деревьев, за которыми медленно догорал закат. Спрашивал ли он о парне или о семье? Она подумала о дяде Джошуа и Дарлин – единственных, кто у нее остался.

– Нет. Меня никто не ждет.

Глава двадцать восьмая. Искра света во тьме

Еще долго не смолкали их голоса – они говорили и все никак не могли наговориться. Кэйла рассказывала Джеральду о будущем, которого он не знал и никогда уже не узнает. Вместе они принялись воображать, каким стал бы этот мир, если бы магия из него не ушла. Джеральд воспринял правду куда легче, чем представляла себе Кэйла. Но, с другой стороны, он жил в мире, наполненном колдовством. Мире, где невозможное порой оказывалось вполне возможным.

Настала пора ложиться спать, но перед сном, в свете созданной сферы, Кэйла отыскала в дневнике Денизе упоминание о спенджагре. Джеральд оказался совершенно прав – этому духу отводилась целая страница.