Черная звезда на счастье

— Ревнивица, — с мягкой улыбкой сказал он, поглаживая ее щеки большими пальцами. Асхелека покраснела и обхватила его руки своими, прерывисто вздохнув, наслаждаясь его близостью и лаской. Один из его пальцев соскользнул на ее нижнюю губу и легонько прижал. А потом он поцеловал, как всегда жадно и страстно. Но он так редко это делал в последнее время…

Когда их губы разомкнулись, из ее груди вырвался такой вздох и тихий стон, что Тхорн улыбнулся, хотя сам был близок к тому, чтобы застонать. Асхелека опустила глаза и с силой вонзила ногти в ладонь, чтобы хоть как-то прийти в себя. И тут она вдруг вспомнила о том, что впервые пришло ей на ум во время беседы с Ариадной и Микеей:

— Можно спросить?

Ей было ужасно неловко говорить с ним о таком, но хотелось знать наверняка — именно потому, что это так смущало и даже пугало — когда она представляла его реакцию.

— Да знаю я про твоего мальчишку, — бросил Тхорн, отвечая сразу на ее мысли, и мстительно добавил, глядя на то, как она облегченно вздохнула:

— Даже не мечтай, что не накажу. Накажу обязательно. Только чуть позже, когда долечу и просканирую еще раз.

— Напугал, — огрызнулась она, но съежилась, натягивая на себя плед.

— Умная женщина на твоем месте испугалась бы, — поддразнил он с каменным лицом. Асхелека сузила глаза, улыбаясь:

— Значит, ты тоже ревнуешь?

— Хеле. Ты сейчас нарвешься, — с ласковой полуулыбкой предупредил он, по-видимому, наслаждаясь игрой, и это ее развеселило. На сердце сразу полегчало — улыбка Тхорна свидетельствовала, что он не принимает все это всерьез и не собирается ее винить за поцелуи со школьным другом.

Но Асхелека не успела ответить, потому что его коммуникатор зазвонил, и это был особый звонок — по экстренной линии от местного командования.

Цесин.

Ничего более странного в его жизни не могло бы произойти, чем переселение на чертов военный корабль. Он чувствовал, что постоянно не вписывается во все: в режим, в тренировки, в темп их речи. Его внешний вид резко отличался от высоченных фигур офицеров, которые носили однотипную форму. Встречая военных на улице, где они были в меньшинстве, Цесин никогда не чувствовал себя так, как теперь, окруженный только ими: словно он самый маленький ростом и нелепый мужчина на всей Горре.

Если бы не Микея, он ни за что не согласился бы провести на корабле столько времени. Но ее присутствие меняло все и с лихвой окупало все неудобства. Вечерами они пили чай в его каюте, и обсуждали все, что произошло за день, а также втайне посмеивались над военными, поведение которых им обоим казалось иногда странным. Микея с интересом слушала все, о чем он рассказывал, была искренне захвачена его лекциями и вдохновляла его на то, чтобы делать их еще интереснее. Он никогда раньше не говорил ни с кем так открыто, так много — обо всем на свете, даже о том, о чем никому раньше не рассказывал. Даже о том, как нелепо чувствовал себя в первый день в спортзале и о том, как ненавидит находиться рядом с Тхорном — из-за того, что тот читает его мысли.

— О-о-о, меня это тоже дико пугает, — призналась тогда Микея. — Но он в целом ничего. Не такой, как я думала.

— Да, он неплохой человек, — согласился Цесин. — Со стороны кажется более угрюмым, чем на самом деле.

— И еще он очень любит Асхелеку.

— Это заметно. Но у них огромная разница в возрасте, не знаю, насколько это удачная пара, — пожал плечами Цесин.

— Ты знаешь, я раньше тоже сомневалась, но теперь, после того, как он объявил о помолвке… ты только посмотри на них!

— Я лучше посмотрю на тебя, — пробормотал он, наклоняясь к губам своей невесты.

Потихоньку это начало сводить его с ума — каждый вечер они целовались, лежа на его кровати, иногда подолгу. Пару раз он терял самообладание и запускал руки ей под линос, лаская грудь и бедра, но это приносило больше мучений, чем удовольствия. Микея смущалась, и явно не готова была к продолжению, так что приходилось останавливаться.

Цесин все больше желал просканировать ее — чтобы узнать, в чем дело. Не то, чтобы это не было нормально для невинной девушки — так смущаться, но ему казалось, что Микея быстрее захочет слияния — ведь она точно была влюблена, это он чувствовал и, наконец, перестал сомневаться в ней.

В тот вечер, когда она дала ему согласие, Цесин почувствовал себя счастливейшим мужчиной на всех планетах горианской системы, вместе взятых, и облегченно улыбнулся:

— Не волнуйся. Ты можешь доверять мне.

Он увел ее и сосредоточился на сканировании за всю жизнь. Это довольно долгая процедура могла вызвать у нее неприятные ощущения, и он старался сделать все быстрее, останавливаясь только на самых сильных эмоционально моментах. Первое, что его поразило — прохладные отношения с родителями. Они, казалось, не понимали ее совсем, и все время пытались переделать, что приводило к очень болезненным сценам в ее детстве и подростковом возрасте.