Черная звезда на счастье

— Осторожнее со стрелами, — крикнул он своим и спланировал так, чтобы напасть на шаггитеррианцев сзади. После этого время замерло, и он переключился в особый боевой режим, в котором до конца слышал все сразу — и одновременно ничего. Тхорн телепатически старался контролировать всю команду и мысленно дрался с каждым своим офицером — видя, слыша каждого, дыша в едином ритме с ними.

Оценив количество дикарей, он сразу стал бить жестко, выводя их из строя с одного удара, отшвыривая в сторону. Сначала шаггитеррианцы не сориентировались, и их удалось сходу расшвырять, около сотни — но потом дикари перегруппировались, развернулись и напали — сразу много, человек под четыреста. Тут они, конечно, еще немного подавили друг друга, но все равно стало сразу тяжело.

Ощутив боль от чьего-то ранения, Тхорн повернул голову и безжалостно полоснул ножом шаггитеррианца, который секунду спусят убил бы его офицера. Ледяной шок первого убийства сковал все его мышцы, и это стоило ему резаной раны на руке, боль от которой он почти не ощутил — только ожог. Почти сразу Тхорн убил второй раз — защитил другого подчиненного. Уши заложило от травмы — стало все равно.

— Оружие в руки, хватит их щадить, — заорал он, когда еще двое из его команды получили серьезные ранения. Он понимал, что драка предстоит еще долгая и серьезная, и смертей уже не избежать — но он считал своей главной задачей, чтобы эти смерти не коснулись его команды. Это было его главной задачей всегда.

Асхелека.

— Цесин, ты не мог бы нам сегодня рассказать про Шаггитерру: почему шаггитеррианцы воюют? — спросила Микея, когда они собрались на уроке.

— Сложно назвать точную причину, маленькая, — отреагировал профессор, нежно глядя на жену. — На многих планетах постоянно идут войны и вооруженные конфликты. Такова суть недоразвитых человеческих существ — все время друг с другом конфликтовать.

Краем глаза заметив, как Ариадна заерзала на стуле, явно реагируя на реплику о недоразвитости, Асхелека тоже насупилась:

— Получается, что горианцы такие особенные? — спросила она недоверчиво.

— Нет, горианцы тоже раньше воевали. Пока не появились центарианцы.

— Значит, центарианцы такие особенные? — язвительно осведомилась Ариадна. Асхелека опустила глаза, едва сдерживаясь от того, чтобы фыркнуть. Новости про ее помолвку с Сезаром — повторную! — разлетелись по кораблю как пожар, и бедной девушке некуда было бы деться от перешептываний, не исчезни вся команда с корабля.

— Центарианцы особенные, — кивнул Ариадне Цесин, намеренно не замечая ее состояния. — Они в некотором роде… не люди.

— В некотором роде?

— Ну, у них есть человеческая сущность, но она их не определяет. Они могут жить и без нее.

— То есть человеческое тело для них не главное? — спросила Асхелека. Ей тоже стало интересно: в школе им не рассказывали об этом подробно, хотя запрещенной темой Центра никогда не была. Просто учителя перестраховывались, не желая чем-нибудь случайно вызвать недовольство Сезариата.

— Да, это так. Они в первую очередь драконы. По сути, человеческий облик они приняли путем некоторых манипуляций, о которых достоверно ничего не известно, около трех тысяч лет назад — чтобы вступить в контакт с горианцами и наладить взаимоотношения.

— И в это же время на Горре начала стремительно развиваться телепатическая цивилизация, — вспомнила Микея.

— И, как вы понимаете, не случайно, — кивнул Цесин.

— Погодите… то есть телепатию на Горру принесли центарианцы? Как вирус? — недоуменно раскрыв глаза, спросила Ариадна, и все засмеялись, включая профессора.

— Нет, маленькая, не совсем так. Телепатия на Горре была, но на довольно слабом уровне. Никто толком не учился, не достигал потенциала, не развивал его. В результате новые поколения горианцев не получали большего потенциала, как это зачастую бывает сейчас. Драконы научили нас развивать эти способности, и до сих пор учат.

— А войны прекратились благодаря телепатии? — уточнила Асхелека.

— В первую очередь, да, — подтвердил профессор. — Телепату слишком больно, когда он вынужден причинять физическую боль, увечья и, тем более, смерть. Это гарантированно жестокая травма, и нормальный человек добровольно на это не пойдет.

После всех этих вопросов Цесин вернулся к Шаггитерре и рассказывал много всего — наверняка, очень интересного, но Асхелека слушала в пол уха, думая только о Тхорне.

* * *

К вечеру ей стало очень грустно и страшно. Она все больше волновалась за него. Только после слов Цесина о травмах она вдруг сообразила, в чем настоящая тяжесть работы наемников спецназа. Не в том, что они рискуют жизнями. А в том, что им приходится убивать.

Не находя себе места, она шла по пустому коридору первого уровня, пока не оказалась перед дверью в каюту Тхорна. Немного подумав, она приложила ладонь к замку — он разрешил ей вход, чтобы она могла свободно заходить к нему по вечерам. Разумеется, он не приглашал ее приходить в его отсутствие, но сейчас это не казалось важным. Ей хотелось побыть с ним, хотя бы мысленно.