Чернее черного. Весы Фемиды

— Ну бог с ним, не буду отнимать у тебя время. Нам все же нужно прояснить две вещи: во‐первых, ты примешь помощника комиссара, когда он приедет?

— Разумеется, — не открывая глаз, пророкотал Громобой.

— И во‐вторых. Ты по-прежнему не возражаешь против работы уголовной полиции внутри посольства или предпочитаешь, чтобы мы убрались отсюда? Решать, разумеется, вашему превосходительству, но мы были бы рады услышать что-то определенное.

Громобой открыл чуть налитые кровью глаза и прямо взглянул в лицо Аллейна.

— Оставайтесь, — сказал он.

В дверь негромко стукнули, вошел Гибсон — большой, бледный, явно готовый к тому, что придется оправдываться.

— Я прошу прощения, сэр, — обратился он к президенту. — Приехал полковник Синклер, помощник комиссара. Он надеется, что вы его примете.

Громобой, не взглянув на Гибсона, распорядился:

— Скажите моему конюшему, пусть проводит его сюда.

Аллейн направился к двери. Он успел заметить поданный ему Гибсоном знак — обнаружилось что-то новое и, видимо, важное.

— Не уходи, Рори, — попросил Громобой.

— Боюсь, что придется, — ответил Аллейн.

В коридоре его поджидал мистер Уипплстоун, взволнованно теребящий галстук.

— Что такое? — чуть склонился к нему Аллейн.

— Оно, может, и не важно, — начал Гибсон. — Я тут побеседовал с человеком «Костара», который прислуживал в шатре.

— Коренастый, крепко сбитый, светловолосый?

— Он самый. Фамилия Чабб, — сказал Гибсон.

— Увы, — прибавил мистер Уипплстоун.

Глава 5 После полуночи

1

Чабб стоял более-менее навытяжку, глядя прямо перед собой и прижав руки к бокам. Скромная ливрея «Костара и Кая» — кургузая темно-синяя куртка в обтяжку и брюки с золотистой эмблемой — очень ему шла. Коротко постриженные светлые волосы были аккуратно причесаны, румяная кожа уроженца одного из западных графств и голубые глаза придавали ему вид человека, проводящего много времени под открытым небом. Он так и не снял белых перчаток.

Аллейн согласился с мистером Уипплстоуном, что последнему лучше не присутствовать при допросе.

— Хотя, — заметил Аллейн, — у нас нет оснований полагать, что Чабб более тесно связан с происшедшим, чем мой глупый братец Джордж.

— Я знаю, знаю, — покивал мистер Уипплстоун. — Конечно. Просто я предпочел бы, хоть это и нелогично, и глупо, чтобы Чабб вообще не прислуживал в этом несчастном шатре. Точно так же, как предпочел бы, чтобы он не подрабатывал у Шеридана и кошмарных Монфоров. Да и выглядел бы я там по меньшей мере странно, правда? Если не глупо. Пусть все идет, как идет.

Так что с Чаббом в кабинетике кастеляна оказались лишь Аллейн и неизвестный нам по имени сержант.

— Я должен быть уверен, что понял вас правильно, — начал суперинтендант. — Вы выходили из шатра и возвращались обратно, разнося шампанское, которое брали из ящика со льдом, стоявшего снаружи. Тем же самым занимался один из посольских лакеев. Он обслуживал президента и тех, кто сидел рядом с ним, так? Я помню, он подошел ко мне и моей жене, едва мы уселись.

— Сэр, — откликнулся Чабб.

— А вы занимались остальными гостями.

— Сэр.

— Хорошо. Так вот, Чабб, мы продержали вас здесь столько времени в надежде, что вы поможете нам разобраться в том, что случилось в шатре.

— Ничем не могу помочь, сэр. Я ничего особенного не заметил, сэр.

— Значит, нас уже двое, — сказал Аллейн. — Все произошло так, будто гром грянул с ясного неба, верно? Вы находились внутри шатра, когда погас свет?

Как оказалось, внутри. На задах шатра. Он поставил поднос на стол с напитками, ожидая наступления полной темноты, о которой предупредили всех слуг. И оставался там, пока выступали барабанщики.

— Когда появился певец, Карбо, вы все еще были там?

— Да, — сказал Чабб. — Все еще там. — Карбо он видел ясно — и Карбо, и его тень, отброшенную прожектором на белый экран.

— Вы видели, где стоял охранник с копьем?

— Да. Во втором ряду. За креслом президента.

— То есть от вас слева.

— Да, сэр.

— А второй лакей?

— Ниггер? — переспросил Чабб и, взглянув на Аллейна, поправился: — Прошу прощения, сэр. Туземец.

— Да, африканец.

— Там где-то был. Тоже сзади. Я не обращал на него внимания, — каменно вымолвил Чабб.

— Вы ни с кем из них не разговаривали?

— Нет, спасибо. Да они небось и говорить-то не умеют.

— Не любите черных? — как бы мимоходом поинтересовался Аллейн.

— Нет, сэр.

— Хорошо. Перейдем к той минуте, когда прозвучал выстрел. Я стараюсь получить как можно больше свидетельств от людей, бывших в шатре, и хотел бы, если вы не против, послушать и вас. Вы, наверное, помните, что Карбо успел пропеть, если так можно выразиться, всего одну ноту. Правда, довольно долгую. А затем — как вам это запомнилось? Случилось что?

— Выстрел, сэр.

— Как по-вашему, откуда донесся звук?

— Из дома, сэр.

— Так. Ну хорошо, Чабб. Не могли бы вы по возможности точнее описать ваши впечатления от того, что последовало за выстрелом? В шатре, я имею в виду.

Никаких отчетливых впечатлений у него, как выяснилось, не сохранилось. Люди вскочили на ноги. Одна из дам взвизгнула. А какой-то джентльмен крикнул, что не надо паниковать. Джордж, подумал Аллейн.