Черниговское княжество X–XIII вв.

В данном историко-географическом исследовании анализ основных источников опирается на сплошное текстологическое сличение свидетельств Ипатьевской и Лаврентьевской летописей за XII в. В работе рассматриваются также сведения Новгородской I летописи, Летописца Переяславля Суздальского, Московского свода 1479 г., отдельные известия Типографской, Львовской, Никоновской и других летописей. Основным источниковедческим пособием для изучения летописных текстов служит капитальный труд А. Н. Насонова «История русского летописания XI — начала XVIII века». При анализе событий учитываются выводы и наблюдения фундаментального исследования Н. Г. Бережкова «Хронология русского летописания», в соответствии с которым приведена датировка. Некоторые данные для историко-географических наблюдений по Черниговской земле содержатся и во внелетописных письменных источниках — в киево-печерском Патерике, уставной грамоте Ростислава Мстиславича и некоторых других.

В качестве вспомогательных источников в работе использованы опубликованные актовые материалы XIV–XVII вв., данные посольских книг, писцовые документы, украинские летописи XVII в., Книга Большому Чертежу, а также картографические источники XVI–XIX вв., списки населенных мест XIX–XX вв. и другие данные.

В работе привлекаются и материалы лингвистических исследований, главным образом ономастические. К сожалению, число исследований по древнерусской ономастике невелико. Важнейшей для данной темы является монографическая работа С. Роспонда. Историко-географические примечания этого ученого довольно странны («Стародуб, город возле Чернигова», «Путивль — Киевская обл.», «Девягорск (1147) — Псковская обл.» — и т. п.)[127], но его исследование ценно тем, что охватывает лингвистическим анализом почти все древнерусские географические названия. Впрочем, этой работе присущ частый в ономастической литературе недостаток — данные берутся не из первоисточника, а из вторых рук (исследования историков, словари имен и т. п.). Например, справедливо не приняв этимологию Ю. С. Виноградского (Болдыж — от «болдыга» — каменная глыба), С. Роспонд относит это название к числу неясных. Однако Новгородская I летопись знает (под 6776 (1268) и 6778 (1270) гг.) братьев бояр Ратислава и Романа Болдыжевичей, и название Болдыжь следует отнести к «посессивам на — jb»[128].

Топонимические данные, а также сведения поздних источников особенно важны при локализации летописных географических названий. Здесь необходимо заметить, что для приурочения исторических географических названий ученые XIX в. в большинстве случаев пользовались способом, состоявшим из двух последовательных приемов. Их можно охарактеризовать как ориентировочный и условно-топонимический приемы. При отсутствии прямого указания на местоположение по данным источника приблизительно определялся район нахождения города и затем по карте или спискам населенных мест XIX–XX вв. находился топоним, созвучный или тождественный летописному. Условность такой методики заключалась в подразумеваемой преемственности существования летописного топонима вплоть до новейшего времени, не подтвержденной указанием промежуточных звеньев.

Еще с конца XVIII в. в отдельных случаях некоторые исследователи (например, А. Ф. Шафонский) обращали внимание на существование в искомом месте городищ и курганов, к началу же XX в. указания на них, а также и привлечение источников XIV–XVII вв. стали довольно часты (П. В. Голубовский). Однако только в советское время, благодаря широкому археологическому изучению городищ, а также разработке методики ретроспективного анализа и комплексного привлечения источников в исторической географии[129], появилась возможность достаточно надежных локализаций летописной географической номенклатуры. Ориентировочный способ сохраняет свое значение лишь как необходимый первый этап в поиске местоположений древних населенных пунктов, урочищ и рек. Кроме этого, необходимо для населенных пунктов выявить их археологические следы, а также проследить преемственность летописного топонима по данным источников последующего времени вплоть до новейшего. Впрочем, не все названия удается локализовать надежно. По недостатку данных некоторые пункты наносятся на карты условно[130].

Приурочение исторических географических названий является важнейшей из вспомогательных задач историко-географического исследования. Локализация сохранившихся в письменных источниках названий служит исходной точкой и основой изучения историко-географической проблематики Древнерусского государства вообще и Черниговского княжества в частности.