Чернила и кость

Даже боль не могла затмить воодушевление от момента, хотя в голове гудело все сильнее каждый раз, когда Джесс косился на карту в своем кодексе. Карта менялась, понял он, двигалась вместе с ним. Красная точка, которая указывала на его убегающего пленника, уже была не так уж далеко, и, когда Джесс свернул за угол на одной из чистых александрийских улиц, он увидел огромную и пугающую Железную башню, возвышающуюся слева, обнесенную высоким забором с воротами и стражей. Беглец, однако, спешил не к башне – повернул направо, в сторону университета. Гигантская пирамида Александрийского серапеума с прямыми углами красовалась дальше, она казалась будто размытой на таком расстоянии, и Джесс замедлился всего на шаг или два, чтобы еще раз посмотреть на карту.

Похоже, Санти бежал именно к серапеуму.

К этому времени Джесс уже хорошо ориентировался на территории университета. Он ходил там каждый день на уроки к профессору Вульфу, а потом обратно, так что он знал и тропинку, по которой Санти бежал между зданиями. «Я могу срезать угол, – подумал Джесс. – Если не ошибаюсь. Если он и правда направляется к пирамиде».

Джесс посмотрел на карту и увидел, как двигается красная точка, просто чтобы убедиться еще раз. Головная боль внезапно усилилась, ослепив его темными пятнами перед глазами. Джесс отвел глаза от карты, но боль на этот раз не ослабла. Совсем.

Джесс захлопнул кодекс и спрятал в карман. Болела у него голова или нет, ему нужно было просто бежать – бежать как можно быстрее, как он бегал когда-то по Лондону, бежать в сторону пирамиды. Либо он с треском провалится, либо добьется успеха. Это было приятное чувство, забыть обо всем и просто позволить ногам нести его широкими шагами мимо магазинчиков и незнакомцев, по торговой улице с лавками с экзотическими шелками и специями, сквозь облако пара, валящего из чьей-то домовой трубы… А потом Джесс увидел, как впереди промелькнуло что-то черное, кто-то быстро бегущий.

Это был Санти. И Джесс знал, что Санти его тоже заметил. Правши обычно не глядели налево, когда пытались оторваться от погони. Они смотрели вперед, назад и направо, если, конечно, что-то не привлекало их внимание.

Джесс вот-вот его поймает.

И Джесс его поймал, подскочив к Санти с левого плеча и сбив все еще связанного по рукам мужчину с ног. Они покатились по тропинке между зданиями и оказались на каменистой земле в тени под деревом. Капитан Санти издал разочарованный вздох, который Джесс едва услышал, потому что с его ушами было что-то не так. И перед глазами у него по-прежнему плясали черные пятна, затмевая все вокруг, и ему становилось лишь хуже, тошнота подступала к горлу. Джесс не чувствовал ног, и бухающая, затмевающая все головная боль отнимала у него последние силы.

Джесс не слышал, как он упал, однако, когда черно-серый туман перед его глазами рассеялся, он увидел, будто мир, покачнувшись, склонился набок, а пойманный им Санти освободился и глядит на него сверху вниз, записывая какое-то сообщение в кодекс стилусом. Джесс зажмурил глаза. В ушах гудело, и он почувствовал что-то – может, чью-то руку на своем плече, однако боль он чувствовал куда сильнее.

Неразборчивые слова звенели вокруг. Свет. Кто-то советовал ему не открывать глаза, и да, этот человек был прав, боль становилась чуточку слабее в темноте. Тьма разрасталась в его голове, перешла на шею, а затем на плечи, грудь, руки и ноги. Все его тело теперь, кажется, состояло из одной нестерпимой боли.

В конце концов Джесс ощутил, как что-то прохладное и острое прикоснулось его запястью. И тьма поглотила его.

* * *

Джесс проснулся в своей кровати в доме Птолемея, и все произошедшее могло бы оказаться просто ночным кошмаром, если бы не дрожащие мышцы и не отголоски головной боли, все еще глухо пульсирующей в его висках. Джесс сглотнул и почувствовал привкус крови во рту.

Кто-то сидел в темноте рядом с ним, и Джесс тут же понял, что это не Дарио Сантьяго. Когда он попытался сесть, рука этого человека осторожно толкнула его обратно. Женский голос произнес:

– Лучше еще полежи.

– Халила? – Ее голос не походил на голос Халилы, однако, чтобы Глен могла бы быть столь заботлива с ним, Джесс не мог представить.

– Морган, – ответила девушка. – Закрой глаза, я включу свет. Только лампу. Скажи, если будет слишком ярко.

Сначала свет и правда показался ему слишком ярким, но Джесс заставил себя не вздрагивать. Спустя несколько секунд стало немного легче, и Джесс смог разглядеть новенькую студентку. Казалось, будто они познакомились много лет назад, хотя Джесс был уверен, что встретил ее лишь утром за завтраком.

– Что со мной случилось? – просил он.

– Тебя принес профессор Вульф. Велел тебе не подниматься. Мне сказали приглядеть за тобой, раз уж у меня все равно нет уроков до завтра. Остальные внизу. – Очевидно, она заметила обиду Джесса, потому что одарила его скромной улыбкой. – Не вини своих друзей, они хотели навестить тебя. Профессор Вульф всех собрал сейчас, чтобы объявить что-то. Его уроки всегда заканчиваются тем, что кто-то теряет сознание?