Чернила, железо и стекло

Цветы были весьма необычны, но Эльзу волновал вопрос, почему кому-то в голову пришло начертать такую устойчивую агрокультуру. Но потом она вспомнила, что никто ничего подобного, конечно, на Земле не делал.

Какой странный мир, созданный по воле случая и не способный к усовершенствованию!

Эльза посмотрела на Лео. Теперь, когда юноша находился в замкнутом пространстве вагона, Эльза предположила, что он будет носиться взад-вперед в поисках каких-либо занятий, но Лео вел себя на удивление тихо и спокойно.

Ей показалось, что его близость просто-напросто иллюзия и если она протянет руку, то наткнется лишь на пустоту.

Ей не хотелось отпускать Лео в бездну его собственных мыслей – особенно после их недавнего разговора и вечернего сбора в библиотеке. Кроме того, сейчас она почувствовала легкость в общении с ним.

Это был бы несправедливый поворот: оставлять Лео наедине с его воспоминаниями.

Эльза задумалась и тихо произнесла:

– Теперь, когда ты и твои близкие друзья знают мою тайну, наступил твой черед. Я тебя внимательно слушаю, Лео…

Юноша наклонился вперед, серьезно посмотрел на Эльзу и водрузил локти на колени.

– Итак, мой отец являлся главным криптографом короля Сардинии, а мама австрийской шпионкой, поэтому их любовная связь с самого начала была обречена, и неизбежное предательство со стороны матери…

Эльза подняла руку, жестом попросив его замолчать.

Он был таким милым, когда погрузился в рассказ, таким искренним!.. Его темно-карие глаза с золотистыми крапинками и ровный тембр голоса завораживали ее.

А Реван был ужасным лгуном. Когда они – еще в детстве – попадали в переделки, он вечно пытался выпутаться, но Банину всегда выводила его на чистую воду. Реван волновался, когда врал. Ему было необходимо время, чтобы изловчиться и вымолвить слово, зато речь Лео лилась безо всякой остановки.

Похоже, он с легкостью погрузился в выдуманную историю.

На минуту между ними воцарилась тишина, но потом Эльза осмелилась нарушить паузу.

– Ты когда-нибудь поведаешь мне правду – или ты собираешься выдумывать страшилки? Мы ведь оба понимаем, что это ложь.

– Определенно второй вариант, – ухмыльнулся он и отвернулся к окну, защищаясь от колкого вопроса, который словно мог ранить его как рапира.

– Мне известно, что все, кто тебе был дорог, мертвы.

Лео дернулся и посмотрел на девушку в упор, заставив ее внезапно усомниться в правильности сказанного.

Однако Эльза неуверенно продолжала:

– Значит, ты… м-м-м… не должен притворяться…

Лео ничего ей не ответил, и Эльза подумала, что разговор уже окончен, но потом юноша негромко произнес:

– Иногда притворство – единственное надежное оружие против мира.

– Но ты до сих пор носишь на себе памятную вещь, – сказала она, бросая многозначительный взгляд на цепочку от карманных часов, подвешенную на петлице его жилета.

Лео опустил глаза.

– Я видел их мертвыми. А часы… они были на моем отце, когда он умер. – Лео вытащил часы из кармана. – Нет, забвение никогда не входило в мои планы.

– Если ты так близок со своими друзьями, то почему ты никогда не делишься своей историей даже с теми людьми, которым, по твоему мнению, можно доверять?

Он прокашлялся.

– Они уже достаточно знают.

Эльза скептически улыбнулась.

– Мне даже стало интересно, кого ты стараешься убедить? Меня или себя?

И теперь Лео тоже ей не ответил. Он нахмурился и снова уставился в окно, за которым проносились загородные окрестности.

Эльза прикусила язык, боясь, что зашла слишком далеко. Ей не следовало быть такой дерзкой – не здесь и не сейчас – и не с Лео, в чьей поддержке, она, оказывается, отчаянно нуждалась.

Но мама учила ее прямолинейно высказывать собственную точку зрения.

«Никогда не забывай, что слова имеют силу», – бывало, говорила Джуми, меряя шагами комнату их домика в Вельдане, пока Эльза прилежно трудилась за письменным столом.

«Мы используем их, чтобы воссоздать мир. Слова – наша истинная сила».

Джуми говорила ей, что войну можно развязать при помощи слов, но не сказала дочери, как наладить мир после кровопролитных сражений.

А сейчас Эльза поняла, что война, начатая со слов, имеет две стороны.

7

Разливая моря повсюду, океан окатывает землю и заполняет более глубокие ущелья.

Николай Коперник

Лео пришел к выводу, что он не способен долго смотреть Эльзе в глаза: что-то в ее взгляде приводило в замешательство. Может, контраст с темной кожей, которая делала ее зеленые глаза похожими на светлые и яркие прожектора в оперном театре. Или, быть может, то, как Эльза смотрела прямо сквозь него, как будто она с легкостью могла читать его мысли, как открытую книгу.

В общем, эта девушка пугала его: Эльза оказалась чересчур проницательной и понимала, лжет Лео или нет.

Он мог как угодно замаскировать правду – все было бесполезно. Эльза чуяла любой его подвох.