Чернильное сердце

– Стыд и срам! – сказал он, глядя на Сажерука. – И почему тебе понадобилось выбрать именно её? Неужели ты не мог уговорить какую-нибудь другую служанку поискать для тебя книгу? Я к ней и вправду привязался с тех пор, как Дариус, этот халтурщик, мне её вычитал. То, что она при этом осталась без голоса, мне никогда не мешало. Нисколько не мешало, я даже по глупости думал, что могу ей поэтому особенно доверять. Ты знаешь, что волосы у неё раньше были как чистое золото?

– Да, помню, – сказал Сажерук хрипло. – Но от твоего присутствия они потемнели.

– Чушь! – Каприкорн сердито поморщился. – Может быть, надо попробовать пыльцу, которой посыпают себя феи. Если медь посыпать этой пыльцой, она начинает блестеть, как золото. Может быть, с женскими волосами тоже получится?

– Теперь уж, наверное, не стоит, – сказала Сорока ехидно. – Разве что тебе угодно, чтобы она особенно хорошо выглядела во время казни.

– Вот ещё! – Каприкорн резко повернулся и пошёл обратно к лестнице.

Мегги почти уже не видела его. Она смотрела вверх, на незнакомую женщину. Слова Каприкорна жгли её мозг: «Волосы как чистое золото… Этот халтурщик…» Нет, не может быть. Она смотрела вверх, щурясь изо всех сил, чтобы лучше разглядеть лицо, зарешечённое сеткой, но его скрывали чёрные тени.

– Ладно. – Каприкорн с глубоким вздохом опустился обратно в кресло. – Сколько времени нам нужно для приготовлений? Ведь для такого события нужно подготовить место.

– Два дня. – Сорока поднялась по ступенькам и снова встала позади него. – Если ты хочешь созвать своих людей из других фортов.

Каприкорн наморщил лоб.

– Пожалуй. Почему бы и нет? Пора показать им впечатляющий пример. Дисциплина в последнее время оставляла желать лучшего. – При этих словах он взглянул на Басту. Тот опустил голову, словно все проступки последних дней легли тяжёлым грузом на его плечи. – Так значит, послезавтра, – продолжал Каприкорн. – Как только стемнеет. Дариус должен сперва провести с девочкой пробу. Пусть она вычитает нам ещё что-нибудь, я должен убедиться, что эта фея не случайность.

Баста снова завернул Динь-Динь в куртку. Мегги хотелось зажать уши, только бы не слышать отчаянного звона феи. Она стиснула губы, чтобы они перестали дрожать, и взглянула на Каприкорна.

– Я не буду читать для тебя! – сказала она. Голос её разносился в церкви, как чужой. – Не прочту ни слова! Ни золота я тебе не стану вычитывать, ни этого твоего… палача!

Она швырнула это слово в лицо Каприкорну, но тот лишь равнодушно поигрывал кушаком своего халата.

– Уведи её! – приказал он Басте. – Уже поздно. Девочке надо выспаться.

Баста толкнул Мегги в спину.

– Слыхала? Двигайся! Поживее!

Мегги в последний раз посмотрела вверх на Сажерука, потом нерешительно пошла впереди Басты по проходу. Оказавшись под второй сетью, она ещё раз взглянула наверх. Лицо незнакомой женщины по-прежнему было в тени, но ей казалось, что она узнает глаза, тонкий нос… А если волосы представить более светлыми…

– Пошла, шевелись! – заорал на неё Баста. Мегги повиновалась, но не переставала оборачиваться.

– Я этого не сделаю! – крикнула она, дойдя почти до самых дверей церкви. – Обещаю. Я ему никого не вычитаю. Ни за что!

– Обещай только то, что можешь исполнить! – буркнул Баста, выталкивая её из дверей, и потащил девочку дальше по ярко освещённой площади.

ЧЁРНЫЙ КОНЬ НОЧИ

БДВ наклонился, вытащил Софи из кармана и поставил на землю. Она всё ещё была босиком и в ночной рубашке. Девочка поёжилась и стала озираться кругом.

– Где мы? – спросила она.

– Мы в Стране Снов, – ответил БДВ. – Отсюда берут начало все сны.

Р. Даль. БДВ, или Большой и Добрый великан

(перевод И. Шишковой)

Когда Баста втолкнул Мегги в комнату, Фенолио лежал на кровати.

– Что вы с ней там делали? – набросился он на Басту, поспешно вскакивая. – Она же белая как мел.

Но дверь за Бастой уже закрылась. Мегги услышала, как он сказал часовому:

– Через два часа тебя сменят. – И ушёл. Фенолио взял её за плечи и с тревогой взглянул в лицо.

– Ну что? Рассказывай! Чего они от тебя хотели? Твой отец там?

Мегги покачала головой:

– Они поймали Сажерука. И женщину.

– Какую женщину? Господи, ты совсем не в себе!

Фенолио потянул её к кровати. Мегги села рядом с ним.

– Мне кажется, это моя мама, – прошептала она.

– Твоя мама?

Фенолио посмотрел на неё ошарашенно. Под глазами у него были тёмные круги от бессонной ночи. Мегги с отсутствующим видом разглаживала платье. Оно было грязное и мятое. Ещё бы, она в нём спала уже несколько дней.