Чернильные миры

  Косолапов остановился у разбитого бруствера, мы квартировали на месте бывшего оборонительного рубежа. Фронт ушел отсюда на запад только три недели назад, да так и застрял на Днепре. Ни у войск Альянса, ни у наших не было на южном фланге явного перевеса, и наступило временное затишье. Впрочем, как и у нашего отдельного батальона тоже. Можно было перевести дух, осмотреться и «почистить перышки».

– Вася, – отделенный первого относился ко мне просто и по-дружески, уважая мой авторитет и опыт, – как думаешь, зачем вызывают?

– Дело, видать, к нам у командования нарисовалось.

  Ох, подведет меня как-нибудь моя проклятая чуйка! Не любят компетентные органы, когда кто-нибудь чертополохом выше остальных торчит! Коса и серп их самые любимые инструменты. Хотя так, может, лучше, чем всех сразу дустом морить. Насмотрелся я на тех и других, и в Среднерусье наслушался от людей из совершенно различных миров. Нет идеального слоя, везде тебя ждут какие-нибудь проблемы на ровном месте.

  Меня же с утра некая злостная хандра гложет, вот и затеял дурацкий спор о любви. Даша частенько вспоминается. Тут она, в местном вовсю воюющем мире, я точно знаю. Вернее сказать, чую. За этот мой странный дар меня же и ценят. Он мне, да и остальным ребятам не раз в какой-нибудь заварухе жизнь спасал. Война здесь идет самая настоящая, местами до предела свирепая. Но я нисколечко не жалею, что вырвался из мира Среднерусья. Он-то точно был обречен умирать целую проклятущую вечность, этакий обманный ход растянутого Чернотой времени. Жить бесконечно в лютом ужасе даже врагу не пожелаешь.

– Странный ты все-таки товарищ, Василий. Как будто не от мира сего, но дело свое крепко знаешь.

  Я и не заметил, как мы подошли к входу в штабную землянку, по внешнему виду почти не отличающуюся от окружающей нас местности. На Черноморском фронте из-за активности воздушной американской разведки огромное внимание уделялось тщательной маскировке. Косолапов остановился у брезентовой занавеси и пристально разглядывал меня. Наш парторг только с виду мужик простецкий, но я точно знаю, что жизнь у него сложилась ох как заковыристо. Не зря сам батальонный политрук его побаивается, а в штабе воздушной армии уважают. Мне даже становится весело от мысли – сколько еще удастся продержаться до разоблачения? Но иначе не могу, есть на моё прямое вмешательство в дела этого мира собственные резоны.

– Ты угадал, Иванович, меня с Красного Марса прислали к вам на помощь!

– Все шутишь, – губы с вислыми усами разошлись в мягкой улыбке.

  Мой неунывающий и бесшабашный характер уже стал во взводе притчей во языцех. Эх, знали бы они столько, сколько я, то сразу впали в ступор. Впору плакать, а не смеяться!

– Еще раз повторяю, товарищи, эта информация совершенно секретна. По сведениям нашей агентуры, скоро в данном районе начнет работать полк новейших американских истребителей-бомбардировщиков. На борту у них установлены навигационные комплексы самой последней разработки, наилучшая современная электроника и вооружение. Поэтому командование скрытно перебрасывает в наш район части элитного ПВО.

– Из-под Москвы, небось? – буркает командир третьего отделения сержант Кравченко, мрачный тип из запасного полка, присланный на замену после гибели прошлого отделенного. Потапов с досадой бросает взгляд на подчиненного:

– Опять вы за своё, сержант?

– Виноват товарищ старший лейтенант.

  Остальные осторожно помалкивают. Советские противовоздушные ракетные комплексы стали крайне неприятной неожиданностью для американцев и их союзников. Они почему-то были непоколебимо уверены в своей воздушной мощи. Крепкий заслон, который наши смогли выставить на подступе к самым важным городам и портам, эшелонированная противовоздушная оборона армейских частей и соединений стали важнейшим фактором, влияющем на итоги этой мировой кровавой бойни.

  Нельзя никогда недооценивать противника! Военные Альянса с большим удивлением узнавали, что и русский флот, оказывается, умеют жестко огрызаться, нанося огромные потери эскадрильям, стартующим с их авианосцев. К Москве же американцам с их хвалеными сверхзвуковыми бомбардировщиками прорваться так и не удалось. Впрочем, и советское командование, в свою очередь, оказалось ошарашено массированным применением на поле боя ракетных противотанковых комплексов. В итоге на некоторых участках фронта наступление пришлось остановить. Танки закончились, как и их экипажи. Для ввода в строй машин, стоящих на резервных складах, требовалось некоторое время. Кадровые армии, истощив себя в первых ожесточенных боях, просили о передышке, и война постепенно скатывалась в очередную тотальную бойню.

– Задачи всем ясны? – инструктаж проведен, Потапов еще раз в тусклом свете карбидной лампы осматривает наши лица и удовлетворенно кивает. – Тогда на рассвете выдвигаемся. Завтра обещают туман и нелетную погоду, успеем добраться до места, а ночью спокойно окопаться.

– Группа прямой поддержки выдвигается с нами? – задал за всех самый важный вопрос замкомвзвода Зинтарас, сухощавый литовец, один из немногих у нас кадровый военный.