Чёрно-белая палитра

— Видишь ли… — Настроение резко испортилось. Меньше всего мне сейчас хотелось доказывать Алджи, что у нас действительно есть уважительные причины для расставания. Но и замалчивать их я бы не смогла. — В некоторых вещах твой отец был действительно прав. К сожалению. Мы ведь совсем недавно получили возможность убедиться, насколько пагубными для твоей карьеры могут оказаться наши отношения.

— Понятно, — вздохнул Алджи.

Как-то странно было сказано это слово. То есть что-то ему, безусловно, было понятно, но вот что именно, оставалось под сомнением.

— Послушай, Тиана. — Он взял меня за плечи и немного повернул, чтобы мы сидели лицом друг к другу. — Для того чтобы исчерпать эту тему раз и навсегда, давай просто пройдёмся по всем пунктам. Во — первых, что касается недавней истории с понижением. Хочу напомнить, что он не имеет ни малейшего отношения к твоему социальному положению. Это чистая случайность, что именно на данном месте работы запрещены интимные отношения между сослуживцами. В других местах такой проблемы бы не возникло. Например, там, где я работаю обычно, и намёка нет на ограничения такого рода. Кроме того, я ведь тебе уже говорил, что это понижение не имеет для меня никакого значения. Во — вторых, что касается моего отца. Полагаю, ты и так поняла, что ухудшить наши с ним отношения практически невозможно.

— А с матерью? — пробурчала я.

— Моя мать совершенно не похожа на моего отца, и их взгляды совпадают крайне редко. В данном конкретном случае тебе не о чем беспокоиться. Уверен, она не тебе понравится. И ты ей тоже.

Первое-то ладно, не так уж это принципиально, но вот со вторым сложнее.

— Хочешь сказать, её ничуть не смутит, что твоя девушка — тёмная простолюдинка?

Алджи улыбнулся, немного откинув голову назад.

— Вообще-то в моём роду — как раз по материнской линии — уже была одна тёмная простолюдинка, — напомнил он об историческом факте, не знать которого я, ясное дело, не могла. — Если гены светлой масти доминируют, это не значит, что мы забыли собственное фамильное древо. Кроме того, любовник моей матери — как раз темноволосый. Так что, согласись, ожидать от неё предубеждения против представителей тёмной масти было бы странно.

Я удивлённо приподняла бровь. Почему-то при мысли о матери Алджи мне представлялась бесстрастная, хладнокровная светская дама, в летах, но идеально ухоженная. И этот образ никак не вязался с таким словом, как 'любовник'.

— Что было ещё?… — щёлкнул пальцами Алджи. — Да, король. Ты знаешь, у его величества есть масса значительно более важных дел, чем устраивать личную жизнь своих подчинённых. Кроме того, у него есть семнадцатилетняя дочь, весьма проблемная, поскольку с лёгкостью заводит любовников, но категорически не желает выходить замуж, и двадцатидвухлетний племянник, который то ли желает, то ли не желает захватить власть, и то ли готовит, то ли не готовит государственный переворот. Если король захочет заняться сватовством, ему есть где разгуляться. В одном отец прав: если его величество решит, что я собираюсь вступить в неподобающий брак, он может вмешаться и даже наложить на такой брак запрет. Но штука в том, — продолжил он, не давая мне вставить что-нибудь вроде 'Вот видишь!', — что представление короля о том, какой брак является подобающим, а какой — нет, не имеет ничего общего с представлениями моего отца. Уж поверь мне, я знаю, о чём говорю: масть не играет в этом вопросе никакой роли. А может быть, даже наоборот.

— Наоборот? — Я непонимающе нахмурилась. — То есть всё-таки играет?

— Играет, но положительную. Я уже говорил тебе, что во дворце катастрофически не хватает специалистов по тёмной магии. Наш король достаточно практичен, так что не удивлюсь, если он решит, что наши с тобой отношения выгодны короне.

— А моё происхождение?

— Тиана, высшее общество гетерогенно. Оно состоит далеко не только из девушек вроде Карины и Лерии. Среди завсегдатаев дворца — масса людей простого происхождения, которые получили дворянство за свои таланты и заслуги перед королевством. А если не они сами, то их родители. Родословная не играет в придворной жизни такой глобальной роли, как ты думаешь. Ну как, удалось мне рассеять твои сомнения.

— А как насчёт Камиллы? — прямо спросила я.

— Не волнуйся, — заверил Алджи. — Можешь быть уверена: на этот счёт тебе волноваться нечего.

Однако же вдаваться в подробности он не стал, и мне пришлось удовольствоваться этим лаконичным ответом.

Мы продолжили встречаться, как прежде, будто и не было неожиданного появления отца Алджи. Правда, вели себя более осторожно, практически не позволяя себе ничего лишнего за пределами его квартиры или моего дома — не столько из страха перед участковым начальством, сколько просто для того, чтобы не дразнить гусей.