Черно-белая радуга

– Да, ладно. Угостишь ужином. Или можешь аборт оплатить. Что тебе больше нравится?

– А ты рожать точно не хочешь? Я бы ребенку распашонок гуччевых надарил…

Анна отодвинулась от Миши и села на диван, скрестив на груди руки.

– Нет! Я не могу рожать от мужчины, которого, может, никогда больше и не увижу. И вообще, знаешь, я сейчас понимаю, что даже не была с ним близка по-настоящему. То есть, трахались-то мы отлично, но близкими не были, не стали. Я его стеснялась даже, что ли. Танцевать с ним не могла или не могла обсудить свой геморрой, например, или… расстройство желудка какое-нибудь… Знаешь, как пары проходят рубеж определенный, начинают чувствовать себя в обществе друг друга совершенно естественно? Во всех ситуациях?

– И вы за два года к этому так и не пришли? – Миша прищурился. – Как же ты в туалет ходила?

– Ну что ты как маленький! Не знаешь, что ли? Включала воду, чтобы заглушить возможные… шумы.

– Два года мучений, а он, подлец, тебя все равно бросил! Но смотри на это так: теперь ты можешь вести себя в туалете, как тебе нравится.

– Почти утешил, спасибо. – Она перевела взгляд на телевизор, где начинался фильм «Ирония судьбы», и глубоко вздохнула. – Сегодня же Новый год… Ты чем планируешь заняться?

Миша покачал головой: «Понятия не имею. Мне что-то даже не звонит никто с предложениями. Хочешь, выберемся куда-нибудь и напьемся?».

– Идея не оригинальная, но мне нравится. Только есть ли в этом городе места, где за вход нам не придется отдать последние трусы?

– Знаешь, если отдавать трусы «Прада», то можно неплохо отдохнуть. Давай в интернете глянем, что где дают.

– Давай. А у тебя есть трусы «Прада»?

К часу, когда Анна и Миша дошли до «Кастро» – встретив две тысячи четвертый год по пути, без шампанского, но с объятиями и поцелуями – перед входом в клуб уже собралась толпа, которую тщательно фильтровали охранники. Они сканировали взглядами улыбающиеся им лица в поисках чересчур пьяных и некредитоспособных. Среди толпящихся и вправду было немало таких, кто продержался бы не более пяти минут после смены бодрящего холода улицы на прокуренное тепло бара.

Анна и Миша прилепились к толчее сбоку, стремясь оказаться ближе к охранникам. Анне, пропитавшейся всеобщим возбуждением, хотелось скорее войти в музыку и гул веселья, и она стала легонько теснить впереди стоящих, напирать на них вместе со стоящими сзади. Хотелось уйти и с холода, все сильнее пощипывавшего открытые ему ноги – перед выходом Миша обрезал юбку Анны, чтобы придать ей «нью лук». Еще он вручил ей чулки – не объясняя, откуда они у него – потому что, по его мнению, черные плотные колготы с обновленной юбкой не смотрелись. Они, впрочем, не смотрелись и без нее, но зато точно помогали сохранить тепло. Анна потерла ладони и поправила воротник пальто, пытаясь поймать своим вполне трезвым взглядом взгляд охранника, чтобы по его благосклонному кивку двинуться, наконец, вперед, в двери.

Внутри клуба людей оказалось меньше, чем перед его дверями. Сдав верхнюю одежду, посетители рассасывались – кто-то сразу направлялся к бару, кто-то шел в туалет или на второй этаж, или к диванам в углу, другие присоединялись к танцующим. Миша подтолкнул Анну к гардеробу и, вручив ей свою «аляску», спросил:

– Ты что пьешь? Я пойду возьму, пока там еще можно протолкнуться.

– Давай с чего-нибудь легкого начнем?

Когда Анна подошла к бару, Миша вручил ей пузатый бокал с вином и тут же потребовал номерок из гардероба.

– Вдруг кто-то из нас захочет уйти, – пояснил он. – Никто не знает, чем закончится эта ночь.

– Утром она закончится, чем еще. – Анна пожала плечами и повернулась к танцполу, где становилась все более густой людская масса.

Миша наклонился к ней: «Ты можешь не нудить, а? Нравится вот этот, справа? Белая майка, высокий?».

– Для тебя или для меня?

– Для тебя. Переспишь, а через пару-тройку недель можно будет позвонить и сообщить, что он скоро станет отцом. Как тебе план?

– Миш, хватит мне напоминать, а?

– Ладно-ладно, просто переспишь! Или вон, смотри, какой большой.

Большой двигался в их сторону, и Анна автоматически подобралась, нацепила на лицо выражение легкой скуки. Мужчина мазнул по ней незамечающим взглядом.

Вечеринка набирала обороты. Анна уже несколько раз теряла в толпе Мишу, который то и дело приветствовал кого-то или отвечал на приветствия других, потом случайно натыкалась на него, пьяневшего с каждой встречей все больше.

Взяв в баре очередную порцию джин-тоника, Анна увидела Мишу у подножия лестницы, где он разговаривал с кукольнолицей девушкой, и подошла.

– Ты уже нашла кавалера? – прокричал он ей в ухо, отставив в сторону руку со стаканом, который кто-то тут же задел плечом.

– А надо? – прокричала она в ответ.

– Ну конечно! Как Новый год встретишь, так и год проведешь. Ты же не хочешь провести весь год без секса?!

– Думаешь, это так ужасно?

– Не знаю, я таких экспериментов над собой не ставил.