Черно-белая радуга

Анне хотелось услышать от Миши подтверждение правильности ее поступка, в чем сама она сомневалась до сих пор.

– Я хочу дать тебе ключи от своей квартиры. На всякий случай.

Миша хитро улыбнулся.

– Скажи мне еще… Ну, на всякий случай. Где в этой квартире будут лежать деньги?

– Ты сейчас шутишь, да? – недоверчиво прищурилась Анна.

– Испугалась? Ладно, давай свои ключи.

Анна наклонилась к сумке и медленно вытащила из ее кармана ключи, уже неуверенная, что хочет давать их Мише. Убедительных отговорок, однако, ей на ум не пришло, и она молча вложила их в его ладонь.

Миша сунул связку в карман, даже не посмотрев на нее, и улыбнулся Анне: «Знаешь, почему ты мне нравишься?».

– Нет.

– Ты ко мне относишься обыкновенно. Многие барышни почему-то думают, что я голубой только потому, что еще не встретил женщину – такую, знаешь, с большой буквы – и тут же мнят себя этой женщиной.

Анна замялась, вспомнив, как всего несколько минут назад она серьезно присматривалась к мужской стороне Миши.

– Ну-у-у… Тебе повезло, что я сейчас считаю всех мужчин козлами. А иначе не избежать бы тебе было еще одной женщины с большой буквы.

– Не надо! – одернул ее Миша и приподнял бокал шампанского. – С Новым годом, что ль? С новой квартирой?

– Со всем новым, – кивнула Анна.

Они синхронно глотнули и вернули бокалы на стол.

– Ты сегодня уже там ночуешь?

– Нет, у меня ни подушки, ни постельного белья, ничего нет. Сначала надо все купить, потом перееду.

– Хочешь, я тебе дам кое-что? У меня точно есть пока ненужное одеяло.

Анна благодарно улыбнулась: «Ну, если ты уверен, я не откажусь. Спасибо».

– Да не за что.

Миша допил одним глотком шампанское и встал:

– Я пойду попудрю носик.

Из туалета он вернулся взволнованным и, сев на стул, потянулся к Анне, словно собираясь сообщить ей тайну. Заинтригованная Анна тут же наклонилась к нему.

– Я нашел бумажник.

– Что в нем?

– Не смотрел, схватил и бежать.

– Расплачиваемся и уходим? – предложила Анна.

– Не знаю… Но официантам его отдавать, наверное, не стоит?

– Пойдем, на улице посмотрим и подумаем, что делать.

Изнемогая от любопытства, они, тем не менее, удалились на порядочное расстояние прогулочным шагом от кафе, и остановились через квартал перед изливающей яркий свет витриной.

– О! Смотри, какой красавец! – воскликнул Миша, едва раскрыв бумажник, под пленкой одного из отделений которого виднелась фотография. – В кафе я такого не видел!

– Я тоже не припомню. А с другой стороны, кто будет носить в бумажнике свою фотографию?

– Законченный нарцисс.

Анна заглянула в бумажник в Мишиных руках: «Что там еще?».

Миша вытащил сначала деньги, потом карточки: «Сто долларов, пятьдесят фунтов… Рубли… Смотри-ка, карточка „Марриотт“… Он голубой англичанин, остановившийся в Марриотте! Едем!».

– Почему англичанин?

Миша ткнул пальцем в фотографию: «Совершенно английское лицо».

– Слушай, Холмс, это может быть толстый старый пердун, который носит с собой фотографию своего сына.

– Умеешь ты подрезать крылья, Ня! – обиженно ответил Миша и захлопнул бумажник, оставив в руке карточку отеля и одну из кредиток с выдавленным на ней именем. – Позвонить все равно надо, тут же все карточки… Я бы не хотел оказаться в такой ситуации.

– Слушай, а если бы в кошельке было долларов пятьсот, ты бы звонил? – спросила Анна, кутаясь в шаль.

– Хороший вопрос, – покачал головой Миша. – У меня бы точно была серьезная схватка с совестью. Хотя… Здесь ведь есть карточки… – Он задумчиво посмотрел на Анну.

– Схватка начинается! Нет, нет, Мишка, – помотала она головой. – Давай все же позвоним.

Однако в базе отеля постояльца с таким именем не оказалось. Они переглянулись, оба неуверенные, что им стоит чувствовать – радость или разочарование. Миша пожал плечами и сунул бумажник в карман джинсов: «Можно еще посмотреть имя в гугле, а?».

– Надеешься найти его на сайте знакомств для геев? – Она просунула руку под его локоть и потянула его вперед, к видневшемуся у перекрестка кафе. – Или очень хочешь отдать бумажник? Пойдем в тепло, у меня уже кожа синеть начала.

7.

Наташа сидела в кровати с журналом на укрытых одеялом коленях и рассеяно подпиливала ногти, погруженная в мысли. Скоро из ванной должен был появиться муж, и в его ожидании Наташа настраивала себя на секс, которого у них не было уже девять дней. Ее беспокоил не столько сам перерыв, сколько то, что он, по всей видимости, не беспокоил Андрея. Он так же звонил ей в течение дня, чтобы поинтересоваться, как дела, и так же приносил Дениске подарки, но Наташа замечала, что делает он это автоматически, не по желанию, но по привычке. Она размышляла, вспоминала, как он вел себя два с лишним года назад, когда уже планировал оставить семью ради новой женщины.

Шум воды в ванной умолк, и Наташа тут же уткнулась в журнал, натянула на лицо маску беззаботности. Андрей, одетый в старые джинсы и майку, вошел в спальню, взял телефон с прикроватной тумбочки и бросил:

– Я еще посижу немного, не жди меня.