Черно-белое кино

В очередную зарплату на сходняк в библиографии “Совписа” собрался “Ламбрекен”, женский орден, учрежденный шумной экстравагантной красавицей Соней, худредом “Советише Геймланд”.

– Фу! – Соня рухнула в кресло, обмахиваясь газетой. – Не могу – евреи одолели. – В дальнем кресле вздохнул в полусне Миша Фадеев. – Мишенька, подъем! Пора к папе. У нас большой курултай.

Сестры доложили о матримониальных планах своего польского дядюшки.

– Зачем вам только Бог авансы выдает!.. Телкам комолым!.. – Соня в сердцах смахнула сонную Мурку, загородившую на письменном столе электрочайник.

– Ты что, Соня! – вскрикнула Лёля.

Нюра подобрала с пола ошалелую Мурку.

– Не бойся Соню, Соня хого-ошая…

– Так и будете с кошарами своими мудохаться до морковкина заговенья! – гремела Соня. – Я вас на субботу старше, а у меня все в комплекте: и муж, и любовник, и дети. А у вас хрен да манишка да записная книжка. – Соня изящной рукой в крупных кольцах поправила на груди три пары очков – для улицы, чтения и темные, – резко встала. – Все. Шолом. Надоели. Ду-уры!

– А помада? – затормозила ее Лёля. – Ты помаду заказывала.

– Неужели привезли? – Соня уселась по новой, виновато потянулась к Мурке. – У нас тоже кошка серая, как варежка, а мать рыжая-рыжая.

Находчивая Соня за свою красоту и красоту “Ламбрекена” боролась истово. Выковыривала из родных гнезд остатки дефицитной помады, в столовой ложке варила, перемешивала и заливала в прежние пустые патроны.

– По помаде видно, как быстго летит время, – задумчиво сказала Нюра.

– Спиноза, – хмыкнула Соня.

– Ой, девочки!.. – перебирая косметику, бормотала библиотекарша Валя Тё, кореянка, фарфоровая статуэтка. Библиотека с ее приходом ломилась от художников. Они часами пялились на Валечку, но безрезультатно – она была прочным восточным динамо. Эфемерность ее была запредельной – в паспорте у нее не было даже отчества.

– Ничего нет хуже вчерашней моды, – заявила Соня, пробуя разные помады на обеих губах. – Все равно – дуры. Особенно – Нюрка.

– Не скажи… – заступилась за Нюру строгая красавица Валя-большая, заведующая библиотекой, мастер спорта по фехтованию. И добавила: – “Зато Гек умел петь”.

У Вали был муж художник, пожилой культурист с переполненной биографией: довоевался разведчиком до Берлина, но домой вернулся через лагерь – за драку с пьяным капитаном СМЕРШа.

– Как думаете, девки… – Соня любовалась в зеркале разноцветными губами, – удобно у Мишки Фадеева спросить, что все-таки там было с его папенькой… перед выстрелом?..

В библиографию заскочила недавно вышедшая замуж роскошная полная блондинка из бухгалтерии – покурить. И пожаловалась: семейная жизнь – интимная – очень тяжела: муж ищет у нее эротическую точку.

– Нашел? – как бы незаинтересованно поинтересовалась Соня.

– Ищет, – вздохнула блондинка.

– Найдет, – уверенно поддержала ее Валя-большая, пресекая Соню, которая уже плотоядно распахнула на свою жертву великолепную белоснежную пасть.

И тут вернулся Миша Фадеев: умер Высоцкий!