Черно-белое мышление. Почему мы стремимся к категоризации и как избежать ловушек бинарной логики

Чтобы понять, как принцип акцентуации (так его называют специалисты в области социального познания) может работать в повседневной жизни, давайте проведем небольшой мысленный эксперимент. Представьте, что вам нужно оценить максимальную скорость трех автомобилей: A, B и C. Вы ведете машины по гоночному треку, все сильнее нажимая педаль газа на каждом круге, а затем делаете оценку (разумеется, спидометр отключен). Но есть загвоздка. Автомобиль А – это Ferrari. Автомобиль B – это Maserati. А автомобиль C – это Fiat. Плюс еще один подвох. Я оснастил каждое транспортное средство ограничителем скорости. Максимальная скорость Ferrari составляет 145 километров в час, Maserati – 130 километров в час, а Fiat – 115 километров в час.

Сможете ли вы понять, какая машина двигалась быстрее? В одном точно можно быть увереным: вы будете считать, что максимальные скорости автомобилей A (Ferrari) и B (Maserati) более похожи, чем максимальные скорости автомобилей B (Maserati) и C (Fiat), хотя разница в скорости между каждой парой на самом деле одинакова (15 километров в час).

Причина этого проста: при прочих равных вы можете начать задачу с разумного предположения, что более дорогие автомобили также и более быстрые. И когда вас попросят оценить скорость автомобиля, ваша оценка будет зависеть от марки машины и от того, насколько она престижна.

Другими словами, как только мы начинаем оценивать субъекты, относящиеся к близким, но различным категориям, наше мнение перестает опираться исключительно на наше восприятие, а начинает зависеть от факта принадлежности субъектов к категориям более высокого порядка.

Как только мы говорим о категориях, мы переходим к разговору о черном и белом.

В марте 2020 года, пытаясь замедлить распространение коронавирусной инфекции, бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр предположил в интервью Sky News, что массовое тестирование значительной части населения страны («практически всех») – важный шаг в борьбе с болезнью. Реакция в Twitter была максимально поляризованной: некоторые сочли это в высшей степени разумным предложением, а другие напомнили, что Блэр не проявил должной осмотрительности перед тем, как вступить в кампанию в Ираке в 2003 году и позволить британским военнослужащим погибнуть, а потому заявление о тестировании можно счесть абсурдным. Кто-то даже собирался подать петицию, чтобы запретить политику делать какие-либо дальнейшие заявления по этому поводу.

Недовольство ситуацией с Ираком отвлекло внимание от центральной проблемы – пандемии. Когда внимание общественности переключилось на Блэра, его комментарии стали оценивать не на основе содержания, здравого смысла или обоснованности. Предложения стали судить по источнику, откуда они исходили[106].

Примерно через неделю после интервью Sky News, в тот день, когда сэр Кир Стармер стал новым лидером Лейбористской партии, я сказал Тони, что политика всегда так работала: некоторые предпочитают наполнить стакан водой из водомета, нежели из крана на кухне. В ответ он сказал нечто откровенное и философское:

– В политике всегда был высокий уровень критики. Здесь часто оскорбляют тех, с кем не согласны. Политика противоречива, правительство невероятно жестокое – когда вы решаете, что это так, вы проводите линию, разделяете людей. Невозможно нравиться всем и все время доставлять удовольствие, так что это все не ново. Достаточно взглянуть на оскорбления, которыми поливали Авраама Линкольна или Уинстона Черчилля, по крайней мере, в 1920–1930-е годы.

Но новой стала культура: в обществе снизился уровень уважения и выросло значение средств массовой информации. А это значит, что за всеми нами стали тщательно следить, а справедливые и несправедливые наблюдения стали диким и не всегда понятным политическим вызовом.

И сейчас у нас есть социальные сети. Это меняет контекст, в котором нас критикуют или оскорбляют. У каждого есть свое мнение. Теперь у каждого есть платформа, чтобы выразить его. И это мнение воздействует на других. Чем оно сильнее и контрастнее, тем оно эффективнее. Даже если такое обилие черного и белого менее рационально.

Но есть и хорошая новость: несмотря на все это, общественность действительно понимает, что этот новый мир отличается от реального. Политический деятель или кто-либо другой, кто находится в поле зрения общественности, должен терпеть то, что на самом деле недопустимо. Но если вы в состоянии это сделать, тогда проведение дебатов и обмен мнениями еще возможны.

Большинство людей терпимы к несогласиям. Они не собираются занимать полярные позиции. Те, кто это делает, добиваются публичности, которой так ждут. Но молчаливое большинство разумных – лучшее противоядие. И вам просто нужно иметь характер и стойкость, чтобы знать это и противостоять ударам, не зацикливаясь на этом. Но это легко сказать и очень сложно сделать!