Черно-белые ангелы

– Хорошо, я поговорю с твоим папой, – сказала Елена Дмитриевна, обнимая Ники за плечи. – Ники, я смотрю, у тебя появилось столько новых ярких вещей. Они очень красивые, но для завтрашнего мероприятия нужно что-то черное, а у тебя я не нашла даже черных брюк.

– Бабуля ненавидела черный цвет. У нее вы тоже не нашли бы ничего черного, – грустно улыбнулась Ники.

– Я подберу для тебя что-нибудь из Надиных вещей, – сказала Елена Дмитриевна. – Вот эти два чемодана мы ведь можем отвезти домой, а ты пока займись остальными вещами. Мы с папой вернемся часа через три.

Как только дверь за Георгием и Еленой захлопнулась, Ники метнулась в гостиную и на четвереньках принялась исследовать территорию под роялем. Одна дощечка паркета лежала как-то неровно. Ники попыталась поддеть ее пальцами, но только сломала ноготь. Выругавшись, она побежала на кухню за ножом. Приподняв дощечку, Ники следом подцепила за край и вытащила еще четыре. Под ними плоско растянулся на перекрытии между этажами черный полиэтиленовый пакет. Ники осторожно вытянула его из укрытия и открыла. От удивления она так дернулась, что с размаху протаранила головой днище рояля. Взвыв от боли и крепко выкрестив бабушкин рояль, Ники выползла из-под него и вытряхнула содержимое пакета на пол. Там оказалась стопка стодолларовых купюр, потоньше пачка евро и около полумиллиона рублей в тысячных и пятитысячных купюрах. А еще в разрезанный резиновый шарик был завернут носовой платок, в котором Ники обнаружила изумительной красоты и дороговизны старинную брошь, усыпанную крупными бриллиантами.

– Ни хрена себе! Да это же целое состояние! – вырвалось вслух у Ники. – Ай да бабуля! Интересно, когда она собиралась мне рассказать о своем тайнике? Или не собиралась? Не все ли равно? Наверное, здесь и наш Средиземноморский круиз и поездка в Париж…

Вздохнув, Ники собрала деньги и временно спрятала их в своей комнате.

– Деньги нельзя здесь оставлять, – подумала Ники. – Интересно, мама догадывалась об этом тайнике? Она утром приедет и ночевать, конечно же, останется здесь.

В голове Ники щелкнула одна мысль, недобрым огоньком отразившись в ее сузившихся глазках. Ники порылась в секретере и достала оттуда пачку старых, пожелтевших фотографий, на которых сверкала брекетами ее мама в круглых очках, со смешными бантиками на тощих косичками. А еще Ники вытащила обклеенную яркими картинками тетрадь с названием «Анкета», где ее мама, как в дневнике, писала всякую чушь. Ники полистала тетрадь и, не в силах сдержать смех, сказала:

– Она в четырнадцать лет писала такую хрень? А еще говорят, что дети наследуют интеллект от матери! Интеллект, это точно не про мою маму! Ха-ха-ха!

Ники положила в черный пакет из-под клада мамину Анкету и стопку ее детских фотографий, а затем вернула это «сокровище» на прежнее место, аккуратно приладив на место дощечки паркета. Деньги она решила забрать с собой. Она, надрезав в своей сумочке подкладку, просунула в щель разноцветные стопки шуршащей бумаги и бабушкину брошь.

Ники продолжила наводить порядок в своих вещах. Кое-что она решила оставить здесь, поскольку не планировала подолгу находиться в отцовской квартире. До возвращения отца с Еленой Дмитриевной было еще два часа. От нечего делать, Ники позвонила Кириллу.

– Кирочка, на пару часов все свалили. Ты приедешь?

– Что, после вчерашнего уже изголодалась? – гнусаво заржал Кирилл. – Тебе все мало да? Траванула свою бабку и рада, да? А мне она дохлая всю ночь снилась! Прикинь!

– Ты что, нажрался? – спросила Ники, не ожидая такого «сюрприза». – Вот придурок!

– Еще час назад Кира говорил, как нормальный человек. Когда только он успел? – подумала она. – Вот гад!

– Сука ты озабоченная! – с трудом выговаривая слова, произнес Кирилл. – Никуда не уходи. Ща буду! Так тебя вые…

– Нет уж, лучше я к тебе, – прервала его Ники, представив, какой разразится скандал, если он в таком виде встретится с ее отцом.

Ники заметила, что когда Кира много выпьет, он превращается в настоящее животное, орет и матерится, и вообще, начинает вести себя в постели ужасно гадко и запредельно волнующе, а это ее заводило до дрожи в коленках, в разы усиливая запретное удовольствие. Накинув куртку и схватив сумочку со спрятанным в ней богатством, которого спокойно хватило бы на покупку квартиры в Москве, она выбежала из дома и, тормознув такси, помчалась в Чертаново. Таксисту она дала денег и велела ждать ее у подъезда, пообещав вернуться минут через тридцать. Влетев в квартиру на шестом этаже, Ники, с разбега запрыгнула в объятия Кирилла, обвив его руками и ногами. Времени на утехи оставалось мало и нужно было спешить. Кира был очень зол на Ники за то, что она его втянула в эту ужасную историю со своей бабушкой. Выпив чуть ли не литр водки и сбросив все тормоза, он был с ней беспощаден, доставляя удовольствие, доступное только конченному мазохисту.