Черно-белые ангелы

Минут пятнадцать спустя дверь кабинета тихонько приоткрылась и мягкий голос Елены Дмитриевны произнес:

– Ники, милая, вставай. Ты слышишь меня, Ники? Ники!

– Да слышу я, слышу! – стараясь говорить сонным голосом, произнесла Ники.

Она вышла, потирая глаза, и направилась в ванную.

– Ну и видок! На кого ты похожа? Кошмар! – упрекнула Ники зеркало.

Она с отвращением отметила про себя, что ее глаза покраснели, а под ними нарисовались темные круги.

– Но, с другой стороны, внешность как раз под стать событию. Горе еще и не так меняет людей, – успокоила себя Ники, расчесывая непослушные короткие волосы.

После молчаливого завтрака вся семья стала собираться.

– Я планшет забыла в бабушкиной квартире, – сказала Ники, так что я с вами. – И там остались мои розы.

У Ники не нашлось подходящих вещей и она позаимствовала черную водолазку у Нади. Юбку она наотрез отказалась надевать, боясь показать ноги в багрово-фиолетовых разводах. За последние месяцы Ники стала шире в бедрах и ее прежняя одежда оказалась ей мала. Из темных брюк подошли только серо-черные джинсы.

– Черт, даже переодеться мне негде, – злилась Ники. – Все мои вещи почему-то в комнате Нади. И, вообще, это моя комната.

– Что, так и будешь пялиться? – прикрикнула она на Надю, копавшуюся в ящике комода. – Я хочу переодеться!

– Извини! Я что-то в последнее время плохо соображаю, – расстроившись до слез ее грубостью, сказала Надя и поспешила выйти из комнаты.

– Что, только в последнее время? – прошипела ей вслед Ники. – Ничего, ты вылетишь отсюда впереди своего визга…

Надя осталась дома одна, а Георгий с Еленой и Ники поехали на квартиру Инессы Павловны. Ники поручили ждать приезда матери, которая должна была прилететь рейсом из Ниццы в районе девяти утра, а сами поехали в больницу завершить последние приготовления. Оставшись одна, Ники с нетерпением кинулась к секретеру. На планшете лежала записка. В ней Юра написал, в каких местах установил скрытые камеры и в двух словах описал, как пользоваться программой, чтобы круглосуточно просматривать через интернет все, что происходит в квартире. В конце записки «порадовала» сумма за оказанную услугу: 30 000 рублей.

– Гаденыш, – сквозь зубы прорычала Ники. – Ну и хрен с ним! Главное, у меня есть нужная сумма. Век бы не видеть ни его, ни скотину Киру!

Зазвонил смартфон. Это был Кира.

– Помяни черта, – выругалась Ники.

– Не звони мне больше никогда, – крикнула Ники в трубку и выключила телефон.

Ее сейчас куда больше интересовал планшет. Не терпелось увидеть, как это все работает и что можно увидеть, а, главное, где находятся «слепые» зоны. Программа для слежки с камер оказалась до смешного простой. Можно было смотреть в маленьких квадратиках запись со всех шести камер, выбирать их количество, или сосредоточиться на какой-то одной, при этом увеличивая изображение в любом месте.

– Супер! – воскликнула обрадованная Ники. – Представляю, какой сериальчик запишется. – Итак, Юра установил по камере, замаскированной под датчик пожарной сигнализации в каждой комнате, а еще в прихожей и на кухне. Только одна камера переносная. Она встроена в маленькую блестящую черную шкатулку, которую можно переставлять, куда заблагорассудится. Ники сразу же «примерила» шкатулку на низенький чайный столик в гостиной. Заглянув в планшет, она увидела потрясающий обзор всего, что могло происходить под роялем.

– Все же, знает ли мама про бабушкин тайник? – мучила себя вопросом Ники. – Ничего, скоро все выяснится! По-любому, сегодня мама останется ночевать в этой квартире, а на следующий день улетит обратно в Ниццу. Нужно не забыть оставить ей запаснные ключи. Черт, они же в цветочном горшке…

Ники выскочила на лестничную площадку и, порывшись в горшке с пышной монстерой, с облегчением достала звенящую связку ключей.

В одиннадцать приехала Светлана. Она была без багажа, лишь с одной вместительной кожаной сумкой. В черном приталенном пальто, узких черных сапогах, безупречно облегающих тонкие ноги, Светлана, несмотря на бледность и усталость с дороги, выглядела неестественно молодой для своего возраста, и была раздражающе красива. Она хотела чмокнуть дочь в щеку, но Ники отвернулась. Светлана пожала плечами и молча зашла в квартиру.

– Надо же, за двадцать лет здесь ничего не изменилось. Моя мама только мужиков меняла, а ремонт сделать так и не сподвиглась, – едко заметила она.

– У нас вообще-то разуваются, – скрипя зубами, сказала Ники.

– Еще чего! Не барыня, помоешь полы, не переломишься, – зло ответила Светлана дочери, с неприязнью глядя на ее неровное в пятнах лицо и синяки под глазами. – Повезло тебе! Такую квартиру отхватила. А вот мне от родителей ничерта не досталось.

– По-моему, ты не бедствуешь, – ехидно заметила Ники.

– Верно! Но заслуги мамы в этом точно нет никакой, – покачав головой, сказала она.

– Твой Жерар просто супер! Он так влюблен в свою русскую жену… На других женщин даже не смотрит, верно? – строив наивную гримасу, спросила Ники.