Черно-белый цветок

– Нет, у меня совершенно нет времени на какие-либо подработки, – пояснила она. – Сами понимаете, студии постоянно нужны новые сценарии, и если меня нет в офисе, то я сочиняю их дома.

– Вы сами придумываете спектакли? – изумилась я. – Надо же, я думала, вы берете их из интернета!

– Что вы, конечно же, нет! Все представления, которые показывают ребята, придуманы лично мною. Понимаете, я всегда мечтала учиться на сценариста, к сожалению, судьба сложилась по-другому, и осуществить свою мечту я не смогла. Но писать сценарии умею превосходно, думаю, даже хорошо, что я не пошла специально учиться. Кто знает, может, во время учебы мне разонравилась бы эта работа. Зато сейчас я могу проявить свои творческие способности, мне моя работа нравится, к тому же она приносит доход!

– То есть вас можно назвать счастливым человеком, – заметила я. – Скажите, как давно существует ваша театральная мастерская?

– Почти пять лет, – начала Марина Константиновна. – Организовать ее было полностью моей идеей, хотя поначалу я не верила в успех. Ведь в Тарасове есть театры, причем профессиональные, но они не показывают свои спектакли в школах и в детских садах. Вот я и подумала, почему бы не создать такую студию, с собственными представлениями? Спрос будет большой – ведь каждый детский сад заинтересован в том, чтобы детям было интересно, а известно, что больше всего дети любят развлечения. Естественно, длинные постановки не нужны – максимум тридцать минут. В наших спектаклях актеры не только показывают сказку, но и вовлекают детей в действие, ребятам это нравится, и все довольны. В общем, как началось все, так и завертелось – сейчас от заказов нет отбоя. Особенно по праздникам, у нас ведь не только спектакли в программе, но и специальные квесты для детей, сценарии торжеств, дни рождения…

– И сколько актеров у вас работает?

– Ой, да разве же так скажешь! – махнула рукой Марина Константиновна. – У нас есть как свои аниматоры, так и ребята из ТЮЗа, которые хотят подработать. И то людей не хватает, мы постоянно ищем новые кадры. Мы ведь не только по Тарасову ездим, но и по областным дошкольным учреждениям!

– Марина Константиновна, а как вы относитесь к тому, что недавно после представления актеров вашей студии в сто седьмом детском саду пропал ребенок? – Я подобралась ближе к делу. – Некая Юля Мещерякова, о ее исчезновении весь город говорит. Судя по всему, девочку похитили.

– Я слышала об этом происшествии, – спокойно кивнула головой женщина. – К нам в студию даже полиция приходила, допрашивали. К счастью, я была в офисе и поговорила с представителями закона, ведь сами понимаете, если репутация студии окажется под угрозой, никто не станет заказывать наши спектакли. Могу сказать, что пропажа девочки в тот день, когда мы показывали представление, – нелепое совпадение. Никогда подобного не происходило, я очень щепетильно отношусь к выбору актеров. Человек, который хочет работать аниматором, проходит тщательную подготовку, его не сразу берут играть в спектаклях. А у меня прекрасное чутье на людей – достаточно мне посмотреть на человека, и я сразу определю, подходит он мне или нет.

«Ври-ври, да не завирайся», – подумала я про себя. Так я и поверила – меня-то на следующий день отправили выступать, да и сейчас Федорчук меня не узнала, хотя я только парик надела да другую одежду!

– И все же в полиции уверены, что ребенок пропал не просто так, – тихо проговорила я. – Более того, Юлю похитили не с целью требовать выкуп. Некто заплатил похитителю большую сумму денег, чтоб девочку обманным путем вывели из садика. И этот некто, судя по всему, имел на это свои причины. К примеру, похитителем могла стать безутешная мать, у которой, скажем, погибла дочь. Как вы считаете, Марина Константиновна?

– Я понятия не имею, почему пропал ребенок, – холодно проговорила Федорчук. Из вежливого и радушного ее голос в один миг стал сухим и суровым. – И не понимаю причины ваших расспросов. Моя студия не имеет к этому случаю никакого отношения. Попрошу вас показать мне вашу статью, прежде чем вы будете ее публиковать в газете, – мне не нужны порочащие репутацию студии заметки.

– Обязательно покажу, – я протянула женщине фотографию, которую пересняла в офисе «Цветика-семицветика». – Марина Константиновна, скажите, вам знакома эта девочка?

Лицо Федорчук буквально перекосилось – то ли от гнева, то ли от испуга. Широко распахнутыми глазами она сперва посмотрела на снимок, а потом – на меня. Я молчала. Марина Константиновна протянула дрожащую руку к смартфону, точно намеревалась взять его у меня, а потом прошептала:

– Откуда… откуда это у вас?..