Черно-белый цветок

Катя открыла глаза и взяла у меня пузырек с лекарствами. Дрожащими руками открыла крышку, высыпала на ладонь несколько таблеток, разом выпила все. Я покосилась на нее – сомневаюсь, что лекарства надо пить в таком количестве. Катя допила оставшуюся в стакане воду и со вздохом снова откинулась на подушки.

– Может, вам врача вызвать? – предложила я. – Вам же плохо, почему в «Скорую» не позвоните?

– Они снова меня в больницу увезут, – прошептала девушка. – А я не хочу туда. Паша не сможет меня навещать, уж лучше дома буду. И они вряд ли помогут, даже диагноз правильный не смогли поставить…

– Зря вы так, – покачала я головой. – У вас состояние тяжелое, нельзя вам одной быть! Вас хоть кто-нибудь навещает?

– Нет. – Она отрицательно покачала головой. – Я же общаюсь только с ребятами из ТЮЗа и «Цветика-семицветика», а по будням они работают. А в театре вообще все заняты… Друзей и подруг у меня нет…

– Тогда уж извините, но я не могу просто так смотреть на вас. – Я решительно взяла телефон и набрала номер «Скорой помощи».

Катя безучастно смотрела на меня, потом пробормотала:

– Все равно я отказ от госпитализации напишу… Какой смысл врачей туда-сюда гонять…

– Это мы посмотрим, – твердо сказала я. Дождавшись, когда снимут трубку, я сделала вызов, намереваясь дождаться приезда врачей. Если девчонка так безответственно относится к своему здоровью, придется мне заставить ее ехать в больницу. Удивительно, что этого до сих пор не сделал ее муж…

– Ваш супруг, Павел, куда только он смотрит? – Я укоризненно посмотрела на Катю. – Неужели он так спокойно наблюдает, как вы мучаетесь?

– Паша с работы поздно приходит, – пояснила девушка. – Он устает очень, а я говорю ему, что все в порядке, скоро я выйду на работу. А утром он рано уезжает.

– Но хоть звонит вам, спрашивает, как вы себя чувствуете?

– Он СМС присылает. Я отвечаю, что все хорошо. Он же мне продукты покупает, заботится обо мне…

Я скептически посмотрела на баночку с детским питанием.

– Сомневаюсь, что это можно назвать едой, – заметила я. – Поешьте лучше, если хоть это можете есть…

– Меня сразу вырвет, – устало пояснила та. – Я, кроме воды, ничего есть не могу. Паша мне соки покупает, но от них меня тошнит и изжога, даже таблетки не помогают…

– Удивительно! – возмущенно воскликнула я. – Катя, простите за вопрос, а вам сколько лет?

– Тридцать…

– Вы взрослая женщина, а ведете себя как неразумный ребенок! Ну как так можно, в самом деле?

– Только не говорите, пожалуйста, ничего Марине Константиновне… – прошелестела та. – А то она меня уволит…

Я с трудом удержалась, чтобы не продолжить свою гневную проповедь. Ладно, приедет «Скорая» – силком заставлю Катю ехать в больницу, от меня она точно не отвертится. А пока мне нужно разузнать все о новом действующем лице этой запутанной истории – о полной тезке больной девушки.

– Катя, а вы можете рассказать что-нибудь о той Кате Ивановой, которая поехала выступать в детский садик вместо вас? – вернулась я к своим расспросам. Больная ненадолго задумалась.

– Даже не знаю… – наконец ответила она. – Я ее видела-то всего пару раз… Она пришла на собеседование, когда мы с ребятами репетировали другой спектакль, не тот, что показывали в понедельник. Тот-то я знаю, мы с Никитой и Ирой прогоняли его, чтобы Катя посмотрела. До этого репетировали Ира, Кирилл и Лена, кажется, потом – мы, а потом надо было ехать в детский садик. В понедельник я во второй раз видела Катю, и все. Я из ТЮЗа приехала в офис, они уже там были, ребята. Мы прорепетировали, потом ребята есть стали, а я поняла, что еду свою дома оставила. Думала, голодной поеду выступать… Ну вот, вроде так и было… Катя – хорошая девушка, она немного стеснительная, но добрая. Даже лучше ко мне относится, чем другие аниматоры, хотя мы с ними давно знакомы. Вот Никита – он надо мной подшутить любит, мы ж с ним и в ТЮЗе вместе репетируем иногда. Понимаете, мне серьезные роли, главные то есть, не дают, всегда других актрис выбирают. Мне очень обидно, я очень стараюсь, а Никита это видит и подтрунивает надо мной. Они с Ирой есть стали, а я голодная была, знаете, тоже неприятно. У меня даже ощущение было, что они нарочно так аппетитно едят, чтобы мне завидно стало. Бред, конечно, но никто из них мне даже не предложил поделиться. Нет, они знают, что у меня проблемы с желудком, но из вежливости могли бы! Только Катя меня домашним печеньем угостила, я сначала отказывалась, но она сказала, что у нее у самой желудок барахлит, а это печенье есть можно. У нее как раз одно оставалось, и она мне его отдала. Хотя я ведь с ней почти не знакома! А ребятам она шоколадку предложила, а они взяли и даже не поблагодарили…

– И после этого вам стало плохо, верно? – уточнила я.

Катя пожала плечами.