Чернобыль. Реальный мир

Это последний из двух православных храмов, которые существовали в селах зоны отчуждения на момент аварии. Другой храм — Свято-Воскресенская церковь в с. Толстый Лес — сгорел во время пожара 1996 года. Село Красно находиться в 40 км от города Чернобыль на левом берегу реки Припять. Название же село Красно получило за свою необычайную красоту, поскольку со слов старожилов известно, что было оно очень аккуратным и ухоженным, а церковь дополняла его облик богатым убранством.

Первые упоминания о Храме Архистратига Божия Михаила относятся к началу XVII века. Название же село Красно получило за свою необычайную красоту, поскольку со слов старожилов известно, что было оно очень аккуратным и ухоженным, а церковь дополняла его облик богатым убранством.

Судьба церкви сложилась весьма драматично. В 1926 году она была закрыта, а священник был сослан в Сибирь. До 1942 года, когда церковь была открыта вновь, дважды предпринимались попытки сжечь ее, но селяне вставали стеной и оба раза спасали святыню. И все же в 1986 году уберечь церковь не удалось…

В первые же после аварии на ЧАЭС дни, наполненные всеобщей неразберихой и паникой, Михайловский храм в выселенном селе Красно был полностью разграблен. Древние иконы, другие ценные и уникальные предметы церковного обихода исчезли навсегда. Даже холсты с изображением святых, размещенные на стенах на большой высоте, были сорваны. В последнее время силами церковной общины Свято-Ильинского храма и администрации зоны выполнена реставрация куполов и кровли церкви. Светло-зеленые купола церкви Архистратига Михаила сегодня можно видеть в ясную погоду с гостиницы «Полесье» города Припять.

Село староверов Замошня

Всякий, кто знаком с историей Чернобыля XVII–XIX веков, не может не удивляться существовавшему тогда религиозному разнообразию — хасиды, православные, католики, староверы, католики-раскольники спокойно сосуществовали вместе. Существует два объяснения такой толерантности. Во-первых, экономика Чернобыля того времени строилась на доходах от речной торговли. А, как известно, веротерпимость в торговых городах была нормой. Во-вторых, Полесье занимало периферийные, хозяйственно бедные пограничные земли. Поэтому коренные обитатели и хозяева Чернобыльского имения вынуждены были принимать и лояльно относиться ко всем, кто соглашался здесь жить, а значит, поддерживать численность населения и освоенность территории.

Так, в 1755 году здесь появились староверы из Стародубья, что на Черниговщине. Они скрывались не от преследования властей, а уходили от религиозного несогласия с земляками — те стали все чаще и теснее общаться с православными. Несогласные с таким положением дел староверы обосновались в Чернобыле и в селах Замошня и Красиловка.

Староверы внесли значительный вклад в местную культуру земледелия: «Жилища раскольников опрятнее не только мещан православных и крестьян-собственников, но и богатых евреев. При каждом доме сад и огород; и притом с такими качествами произведений, которые не умеют достигнуть окрестные крестьяне. Например: картофель, лук, капуста, огурцы, подсолнечник обрабатываются превосходно; плоды садоводства, даже нежные абрикосы и персики во множестве доставляются в Киев», — гласят литературные памятники истории.

Подробно скит чернобыльских староверов описывает К. Г. Паустовский в книге «Повесть о жизни. Начало неведомого века»:

«Через несколько дней я пошел в скит. Лес был темен, завален буреломом. Потом не на поляне, а прямо в лесу, среди деревьев, я наткнулся на высокий тын из почернелых бревен. Такие тыны я видел на картинах Рериха и Нестерова, изображавших старые обители. Я пошел вдоль тына к воротам. Они были заколочены. Я долго стучал в калитку, пока мне не открыл тот самый монашек, что приходил за солью. Я вошел в заросший травой дворик, увидел рубленную из сосны косую маленькую церковь и сразу как бы выпал из своего столетия. Мы вошли в церковь. Горело всего три-четыре свечи. Старики в черных схимнических рясах с нашитыми на них белыми крестами и черепами не шевельнулись. Коричневой позолотой поблескивали во мраке узкие лица святителей. Горьковато пахло горелыми можжевеловыми ягодами — ими монахи курили вместо ладана».