Чернобыль. Реальный мир

Сейчас найти в Чернобыле, да и во всей зоне отчуждения объекты старообрядческой культуры уже трудно. Исключением можно назвать село Замошня, там есть старое кладбище и развалины церкви. Погост расположен на западной окраине села в дубовой роще, он небольшой, последние захоронения датированы 70-ми годами XX века. Намогильные сооружения представлены деревянными крестами старообрядческой формы — восьмиконечный крест с тремя перекладинами — и деревянными же надгробиями в форме домика — нарубы.

В ста метрах от кладбища высится кирпичная церковь. Это единственный элемент, оставшийся от женского монастыря XIX века. В 1930-х годах она была закрыта, а в годы после аварии на атомной станции в церкви сгорели купол и перекрытия.

Фактически от нее остались только стены, на которых нет ни росписей, ни надписей. Вместо прихожан здесь обосновалась густая растительность: в восточной части растут четыре осины, повсюду кустарники, краснеет спелая малина, шумит листва… Поэтому у всякого, кто попадает в этот участок леса, обнесенный кирпичными стенами, складывается довольно необычное впечатление.

«Украинская Атлантида»

Сюжет о «самосёлах» является обязательным для любого репортажа из зоны отчуждения. В свое время наличие здесь людей стало для всего остального мира открытием и шоком. Для кого-то «самосёлы» — герои, которые бросили вызов страшной катастрофе и существующей на то время системе. Для других — настоящие патриоты родной земли. Третьи видят в них последних носителей культуры Полесья.

Ростислав Омеляшко, директор государственного научного центра защиты культурного наследия от техногенных катастроф МЧС Украины, считает, что чернобыльская катастрофа стала причиной разрушения не только материальной, но и духовной составляющей человеческого общества, некогда здесь существовавшего. Люди, носители культуры, традиций и обрядов, рассредоточились и ассимилировали в других регионах, а потому уже очень скоро полесский этнос будет безвозвратно утрачен.

Еще в XIX веке известный краевед Лаврентий Похилевич писал об архаичных культурных чертах сел долины реки Припять. Как ни удивительно, но эта архаика не исчезла и к концу XX века. Находясь в зоне отчуждения, поражаешься обилию уникальных, почти музейных предметов быта в оставленных домах — прялки, рубеля, глиняные горшки ручной работы и даже лапти. Все это использовалось и составляло материальный мир культуры местных жителей. Увлекающийся любитель старины вполне мог бы собрать здесь приличную коллекцию. Причем не затрачивая на это много времени и сил, просто так, между делом, не выходя за пределы Чернобыля и в свободное от работы время. И такие коллекции собирали — почти на каждом действующем в зоне предприятии есть своя импровизированная этнографическая экспозиция.

Полесье было и отчасти остается своеобразным «этнографическим заповедником», в котором сохраняется много культурных особенностей, характерных для традиционного аграрного общества. Почему так? Вероятно, причина кроется в природных особенностях края: сильная заболоченность территории и бедные почвы привели к слабой его освоенности. Промышленная революция XVIII–XIX веков послужила некоторому развитию сельского хозяйства и добыче природных ресурсов, но при этом индустриализация и урбанизация обошли Полесье стороной. Такое периферийное положение позволило жителям Чернобыльского края сохранить прежний хозяйственный и, соответственно, культурный уклад жизни.

Сейчас много говорят о гибели села или даже о его геноциде. Но это уже заключительная часть процесса, который длится с середины XIX века. Промышленная революция начала переход от традиционного аграрного общества к индустриальному, и это новое общество строилось на материальных и человеческих ресурсах села. Поэтому гибель крестьянского образа жизни — одно из главных событий в истории СССР XX века.

Особенно ясно это стало видно в 60-х годах прошлого столетия, когда численность городского населения в Союзе превысила количество сельских жителей. В литературе тогда тему распада крестьянского уклада подняли писатели-деревенщики Астафьев, Белов, Распутин. В своих произведениях они описывали драматическое столкновение двух миров — нового и старого — двух разных мировоззрений. Они описывали, сохраняя тем самым для потомков уходящую в прошлое тысячелетнюю традицию крестьянской жизни.