Чернобыль. Реальный мир

Постепенная мифологизация этого образа привела к тому, что сталкеров стали наделять особыми, тайными качествами и способностями. У Карлоса Кастанеды сталкер уже обладает навыком молниеносно принимать правильное, оптимальное решение, способное вывести его победителем из самой безвыходной ситуации. В современном мире образ сталкера и вовсе вышел за пределы художественных произведений, что неудивительно. Человека всегда окружали области неведомого, что порождало такие понятия, как «граница и приграничье» — то есть край обитаемого и понятного мира, «страж» — тот, кто охраняет эту границу, разведчик/проводник/контактер — имеющий доступ к иному миру. К последним можно отнести древнегреческого Харона, шаманов и др.

Проблема в том, что традиционное «неведомое» в XX веке очень сильно ужалось — географических белых пятен не осталось, загадки нематериального плана капитулировали перед наукой — поэтому и проводники в иные миры стали не нужны. Однако, расправившись с традиционной мифологией, индустриальная цивилизация начала строить свою собственную. Она предъявила новый конец света — тотальную войну планетарного масштаба с применением оружия массового поражения. Учебники гражданской обороны красочно описывали эту реальность — зоны поражения и зоны загрязнения (радиоактивного, химического, биологического). Руины и места, где нет людей, но есть одна только опасность. Границы и проводники в неизвестное появились вновь, и теперь уже за проводником индустриальной эры в массовом сознании закрепилось название сталкер.

Чернобыльская катастрофа стала той самой реальностью, где нашлось место сталкерам. В психологическом плане любая катастрофа — это разрушение существующего порядка, появление событий, которые выходят за рамки обычного человеческого опыта. В результате формируется новая реальность, которую необходимо изучить и описать, дать новым явлениям и процессам названия, а для этого — создать новую систему понятий. Одним из таких новых чернобыльских понятий и стал сталкер. Часто в среде ликвидаторов это слово использовалось как самоназвание. «Командир взвода сталкеров» — так отрекомендовался командир взвода радиационно-химической разведки Сергей Мирный ученому, которого он встретил на окраине города Припять в июне 1986 года. В профессиональном сленге персонала ЧАЭС и в обиходе ученых, изучающих развалы четвертого реактора, понятие «сталкер» существует, но уже в абсолютно новой смысловой интерпретации. Применительно к Саркофагу «сталкер» — это ученый, профессионал, изучающий руины разрушенного реактора. Но он не просто изучает, он ищет скопления ядерного топлива. Ведь в реакторе его нет. Во время аварии оно разогрелось до полутора-двух тысяч градусов, расплавило полутораметровые стены и вытекло, заполнив ядерной лавой четыре этажа под реактором. Сейчас эти помещения крайне опасны и труднопроходимы. Радиационная обстановка в них тоже очень сложная: гамма-фон достигает десятков Рентген в час. Но профессионалы осознанно идут туда, поскольку для того, чтобы получить достоверное представление о том, какие сюрпризы Саркофаг может преподнести в будущем, нужно ясно представлять, сколько ядерного топлива внутри и в каком состоянии оно находится. Таким образом, профессиональные сталкеры находят свой ядерный «хабар» — образцы уникальных веществ, находящихся в реакторе. Их добыча действительно бесценна для науки. Материалы, из которых состоит эта смертоносная застывшая лава, не найдешь больше нигде на Земле.

Ученые Саркофага — поистине уникальная группа людей, их работа беспрецедентна, но наш рассказ не о них. Они заслуживают отдельного исследования и отдельной книги.

Представители массмедиа любят называть сталкерами и других научных сотрудников зоны отчуждения. Но лишь тех, кто приносит из зоны «хабар» в виде уникальных знаний или информации. Людей, которые пропустили эту катастрофу через себя, осознали ее и поделились этим знанием с окружающими. К такими сталкерам можно причислить сотрудника Института атомной энергии им. Курчатова Константина Чечерова, директора Чернобыльского центра международных исследований Николая Архипова, полковника милиции Александра Наумова и многих других. В данном случае журналисты, выражаясь литературно, являются перекупщиками сталкерского «хабара» — в виде информации, которую ученые добывают в зоне.

В самом же периметре понятие «сталкер» присваивалось не только людям, но и неодушевленным предметам. Например, обычное кафе, располагавшееся на центральной площади Чернобыля, в свое время называлось «Сталкер». В 1986 году в нем размещался один из штабов по ликвидации аварии. Сегодня в Чернобыле можно увидеть и катер «Сталкер», который принадлежит предприятию «Чернобыльская пуща» и стоит в Чернобыльском затоне.

Сталкерский люд: игроманы, «идейные», «добытчики»