Черное-белые дни

— Что это? — удивился Адам.

— Это наш папа! — мечтательно вздохнула миссис Таунсенд.

— Давно он не брал ее в руки! — хмыкнула Эмма.

— Зато теперь понятно, откуда у Эрика талант! — рассмеялась Джулия.

Блайд немного посомневался, но все же поднялся и вышел из кухни, чтобы заглянуть в кабинет отца. Притаившись в дверях, он не рискнул нарушать творческое наитие родителя и выждал, когда на него обратят внимание. Мистер Таунсенд опустил скрипку и снова сел за стол.

— Возможно, она права, — задумчиво разглядывая инструмент, признал отец.

— Кто? — переспросил парень.

— Подруга твоя, — вздохнул упрямец, отвернулся, достал из стола квадратную пластмассовую коробку и выложил на стол.

Эрик посмотрел на предмет и очень удивился, опознав в нем диск с собственными песнями. Это был самый первый его альбом! Блайд хотел извиниться перед отцом, и тут вдруг весь дом наполнился криками. Мужчины мигом вылетели из кабинета в кухню, где вопила Эмма. Адам придерживал ее под руки, выводя к машине. С другой стороны роженицу уговаривала дышать правильно мама, а Анна бегала по ступенькам с уточнениями, где лежит необходимая сумка, как она выглядит и что нужно прихватить еще. Альфред плакал, перепуганный до ужаса. Его успокаивала Джулия.

— В следующий раз сам рожать будешь! — отчитывала супруга Эмма и передразнивала краснеющего Адама. — «Давай родим девочку. Это же так классно иметь дочку!». Убью!

— Милая, ну не переживай так! — приговаривал муж.

— Не переживай? — орала она. — Дайте мне нож! Я хочу показать ему, как мне сейчас приятно!

Как бы ее не успокаивали, она всю дорогу грозила супругу расправой, кастрацией и прочими жуткими делами. «Вот не думал, что она такая кровожадная!» — пробурчал папе Эрик, сидевший за рулем.

— Я не хочу замуж! Не хочу детей! В монастырь уйду! — как мантру повторяла младшая сестра, наблюдая за муками старшей.

В ближайшей к дому клинике Эмму сразу же увезли в родильное отделение, оставив всю семью дожидаться в приемном покое. Адам не находил себе места, меряя шагами коридор. Эрик пытался его успокоить, но получалось плохо, поэтому к делу по усмирению зятя подключился мистер Таунсенд. Однако, на все их уверения мужчина пугливо оглядывался по сторонам и тихо бубнил себе под нос: «Она меня точно убьет!». Женщины сидели за небольшим столиком и мастерили что-то из оберток от конфет.

— Что вы делаете? — заинтересовался Эрик.

— Нервы успокаиваем! Вам тоже было бы не плохо! — ответила ему Джулия, не отвлекаясь от занятия.

Вскоре бумажными поделками увлеклись не только мужчины, но и другие посетители клиники. А медсестры с удовольствием пожертвовали цветную бумагу для миленьких оригами, созданных семейством Таунсенд.

Эмма родила. Еще одного мальчика. Его как раз принесли матери, когда посетители пришли в палату, обступив кровать роженицы. Адам боялся подойти к супруге, грозившей ему совсем недавно разнообразными изуверствами. Но, кажется, сейчас ей было не до этого. Она глядела на крошку в своих руках и улыбалась.

— Как ты себя чувствуешь, родная? — спросил все таки Адам и пожалел об этом, когда встретился взглядом с женой, явно не забывшей об озвученных ранее обещаниях.

— Я тебя люблю! — напомнил он и выставил вперед себя Альфреда, любопытно разглядывающего сверток в маминых руках.

— Джули, — обратилась роженица к девушке. — Хочешь подержать?

— Давай его нам! — не дал опомниться ей Эрик, стоявший за спиной украинки и протянул руки вперед, подхватывая малыша.

Джули оказалась в объятиях Блайда, колышущего при этом ребенка. Она смотрела на крошечное беззащитное создание и чувствовала, как наворачиваются слезы на глаза.

— Я тоже такого хочу! — выдал у самого ее уха Эрик.

— Блайд, — улыбнулась девушка. — С твоим счастьем у тебя родится девочка! Она будет сводить тебя с ума требованиями купить куклу, помаду, побрынчать на твоей гитаре…

— Короче, будет полностью твоей копией! — рассмеялся парень, повеселив и остальных свидетелей их диалога.

— Да уж, вам бы действительно своего ребенка завести! — констатировала миссис Таунсенд и мечтательно закотила глаза. — Внучка, похожая на Эрика!

Парень тут же вернул младенца матери, но девушку так и не выпустил из объятий. Ей было хорошо и так уютно чувствовать себя частью его мира, его семьи, что Джули просто светилась от счастья, наверное, даже больше, чем Эмма.

Новые идеи

Счастливые спокойные будни в семье музыканта достаточно резко закончились. Настало время возвращаться к работе, обратно в Лондон. Прощаться с Таунсендами было больно. Джулия чуть ли не рыдала, когда ее по очереди обнимали: мама, Анна, Альфред и Адам. Мистер Таунсенд обошел скромным кивком, но с сыном он все же обнялся, забыв о прошлых разногласиях, чему порадовались абсолютно все. Однако, после фразы, брошенной мамой Эрика: «Теперь ты часть нашей семьи!» — Джулия разревелась так, что Блайду пришлось ее успокаивать минут десять и подавать один платок за другим, которые тут же слюнявились и выбрасывались.