Черное безмолвие (сборник, 2-е издание)

Через неделю Отто заметил первые признаки действия своего дьявольского снадобья. Менялись не только привычки Соломона, но менялось даже его лицо. Оно бывало то решительным, то растерянным. То на него ложились тени аскетизма, то отрешенного человека с идиотской улыбкой, то… Одним словом, оно постоянно менялось, и это испугало даже Отто. Потом он понял, что выражение лица, а вернее, само лицо отражало его внутренний мир, который был на этот период времени. Отто понял, что борьба «правого» и «левого» началась.

Однажды царь прошел в библиотеку и читал двое суток, читал без сна, без пищи. Ничто не могло его отвлечь, ни прикосновение, ни словесное обращение, ни музыка, ни грохот литавр. Лицо при этом было сосредоточенным, и в нем отражались все его переживания от прочтения книги. В другой раз он засел за стол и погрузился в вычисления. Отто не понимал их. Он стоял рядом, вглядываясь в смысл логики цифр, но не мог проникнуть в их таинства. Царь не замечал Отто, он работал. Отто посмотрел на него и изумленно осознал, что он уразумел смысл перерождения царя — он занимался астрономическими выкладками. Почему? Отто не мог объяснить. И действительно, через сутки царь встал и сказал: «Я и мой народ отныне знают, сколь долог путь к Красной планете. Не хватит многих жизней». Как-то он подобрал на полу монету в полдинара и долго и тупо смотрел на нее.

— Это полдинара, — подсказал Отто.

— Что это — полдинара?

— Это деньги, есть достоинство монеты в динар, а это полдинара, то есть половина той.

— Я не знаю, что такое половина, — сказал царь и пошел в столовую, набросившись на еду, как варвар, раздирая мясо руками и лакая воду из чаши. Лицо выражало тупость и непонимание. Он был полным идиотом. Отто становилось все страшнее. Он жил в мире умалишенного с совершенно непредсказуемым поведением, он боялся и за себя и за него.

Но вдруг Соломон вновь стал царственно гордым. Он писал картины, сочинял и читал вслух стихи, поэмы. В музыкальном зале он играл: чудесные звуки флейты уводили в мир прекрасного, сказочного, нереального… Отто закрыл глаза и мечтал о счастье… Вдруг музыка оборвалась, открыв глаза, Отто отшатнулся… перед ним стоял беспомощный старик, он озирался вокруг, держа флейту как ненужную палку.

— Что это? — спросил безобразный старик, указывая на флейту.

— Что имеешь в виду? — ошарашенно спросил Отто. — Это флейта, ваш любимый инструмент.

— Не понимаю, — выдохнул старик. — Я хочу спать. Где я?

Он двинулся вперед, натыкаясь на предметы как слепой, не узнавая ничего вокруг.

— Да поверни ты налево, стол-то обойди, что же ты на него лезешь… — не выдержав, грубо заорал Отто и испугался, все же перед ним был хоть и побежденный, но царь индигов.

Соломон остановился от окрика и стоял в нерешительности. Явно было видно, что он не понимал, куда ему велят идти, где это «налево». Отто взял его за руки и отвел в спальню, уложил. Соломон заснул мгновенно. Спал он день и ночь. Отто наблюдал за ним.

«Спит как спокойно. Раньше вскрикивал во сне, размахивал руками, словно сражался, а теперь… тихий, как мышонок. Господи, страшно-то как. Что же дальше будет? Так можно спать, только лишившись сновидений. Лицо как мертвое, ничто не трогает его черт. Его внутренний мир спит, он спокоен», — размышлял Отто. Но он ошибался. Как раз внутри Соломона и шла ожесточенная борьба. Побеждала то «левая» половина, то «правая». Менялся победитель, менялся и царь. Борьба измучила тело и сражавшихся. Тогда они переменили тактику, понимая, что никому не победить. Они старались добавлять себе недостающую часть мозга. Каждая половина стала создавать самостоятельную гармонию. Соломон спал, а внутри его «родилось два человека». И началась борьба за тело, но победителя не было. Они сторожили друг друга, предугадывая каждое движение, каждое желание. Левая рука царя вздрогнула и потянулась вверх, тут же в нее вцепилась рука правая.

«Ну и хорошо, значит, отошел, раз опять во сне буйствовать стал, — решил Отто. — Посижу немного и пойду спать».

Борьба за тело продолжалась. Им двоим было тесно, должен был победить один. Два мира не уживались в одном теле, как и люди на Земле. Борьба ожесточилась. Оба затаились, следя друг за другом.

«Пора», — решил один.

«Сейчас или никогда», — решил другой.

Обе руки взметнулись одновременно и сомкнулись на горле противника. Они душили друг друга, сжимая горло все крепче и крепче. Соломон задыхался, он хрипел, терял сознание, но никто не хотел уступать…

Отто сначала оторопел. Соломон душил себя двумя руками, душил ожесточенно. Опомнившись, Отто хотел было разнять эти убивающие руки, но хватка была мертвой. Соломон был сильным человеком. Тело вздрогнуло и обмякло. Отто устало поднялся.

— Зачем ты убил его? — услышал он. — Я же обещал ему жизнь. Он царь индигов. — В дверях стоял святой отец.

— Он бросился на меня, хотел меня убить. Я защищался, — бормотал Отто.

— Придется умереть и тебе. Ты нарушил наш договор. Выходит, что я не выполнил свое обещание. Смерть твоя будет нелегкой.

Монах облегченно вздохнул.