Черное безмолвие (сборник, 2-е издание)

Рассматривалось дело о последнем нераскрытом преступлении на Земле. Вообще-то дела как такового еще не было, было только предположение, основанное на найденной картине. И хотя по картине трудно судить о степени реальности или мифического вымысла, все же картину приняли как улику. И сделали это прежде всего по причине высокого качества письма на полотне. Картина была выполнена классически — на ней можно было четко увидеть даже черты лица, тонкости одежды, архитектурные элементы, с особой четкостью выделялись глаза, рисунок радужки. Был тогда такой стиль — выписывать самые мелкие детали, картины создавались с фотографической точностью.

Это были, по сути дела, копии. Картины были как бы частью самой жизни, они были буквально живыми. По таким картинам узнали все об Иуде — предателе Христа, о «любителе» казней Калигуле, о бесноватом «вожде» «третьего рейха», о… В последних случаях были фотографии, они облегчили работу изыскателей, с фотографиями стало намного легче.

А здесь… Древний мастер — художник — изобразил часть дворца, зал, посередине зала стоял диван. На диване в массе подушек и подушечек в застывшей мученической позе лежал бородатый и усатый мужчина лет сорока — сорока пяти с выразительными выпученными глазами, в которых застыли боль и страх. Покрывало на диване было сбито и скомкано, рядом с телом валялось несколько шахматных фигурок, одна была зажата побелевшими пальцами. Другая рука тянулась к золотой монете, на ней были два жирных пятна — отпечатки пальцев.

Мастер был, очевидно, высочайшего класса. Рассматривая картину, наблюдатель как бы переносился туда, в те времена, в тот зал, где сотни лет назад разыгралась то ли трагедия, то ли преступление. Около дивана не было никого, и именно это сразу же настораживало и прямо-таки толкало на мысль о насилии. Глаза жертвы были выписаны до мельчайших подробностей, человек, изображенный на холсте, явно прощался с жизнью, в мгновение вспоминая весь свой путь, пройденный на этом свете.

— Смотришь на него, а впечатление, что это он смотрит с картины на нас. С укором смотрит, словно мы чем-то виноваты. И, смотрите, умирает, а к золоту тянется, к монете. Массивная, видно, большого достоинства…

— Хорошо, что ты заговорил, Пит. Это значит, что все насмотрелись на картину вдоволь. Ты ведь среди нас самый любопытный. Предлагаю закончить первое знакомство с картиной.

Молчание было знаком согласия, но многие продолжали смотреть на картину в глаза чернобородого мужчины, корчившегося на диване. Она висела на белой стене, висела одиноко и беспомощно.

— Ван Кларк, пожалуйста, начинайте, — сказал Председатель.

За спиной сидящих открылась ниша, и оттуда выдвинулся прибор с мощным объективом. «Взгляд» объектива был направлен на картину. Выше картины появился экран, рядом еще и еще. Стена превратилась в огромный полиэкран, в середине которого находился главный предмет, сегодняшнего собрания — древняя картина.

— Председатель, я могу начать? — вежливо спросил Главный человек логической мысли.

— Да, работайте с Главным техническим специалистом. Вам, Николай Христофорович, не впервой работать с Ван Кларком. Работайте. Мы будем отвлекать вас только при острой необходимости. Надеюсь на успех, ведь это последнее нераскрытое, как мы думаем, преступление на Земле. Остальные стали достоянием всех, тайн больше нет, нет ушедших от наказания и возмездия. Сколько развенчанных кумиров, вождей, полководцев. Вот только это и осталось. — Председатель указал на картину и сел, прикрыв ладонью глаза. Он сегодня, как полагал, слишком много говорил и почувствовал усталость.

— Итак, я начну с идентификации дворца, — сказал Иван Христофорович. — Измерь, Ван Кларк, и обсчитай.

На экране возникла копия картины. Дворец, зал, мебель покрылись линиями. Потом картина как таковая исчезла с экрана и осталась стилизованная четкая схема. На другом экране появились колонки цифр — размеры основных деталей и их соотношений. Строки цифр комментировались письменным и звуковым рассказом. Первые закономерности: в геометрических размерах и их соотношениях строители древности заложили число «пи» с точностью до десятого знака, размеры орбит планет Солнечной системы, их масс, расстояние до Солнца и даже до Веги..

— Смотрите-ка, — на русский манер воскликнул Иван Христофорович. — Ван Кларк, это же скорость света. Неужели они знали ее значение уже тогда?!

— Да, Иван, это так. Видишь, что записано: около 500 секунд, и луч упирается в бога Солнца. Эти астрономические основы строительства были характерны для времен на границе каменного и бронзового веков. Так что уже поэтому мы можем с большой уверенностью говорить о времени строительства дворца. Сейчас уточним его принадлежность по стилю.