Черное дерево

– Вы сами сказали: никакая женщина не сможет позволить, чтобы другая оказалась в подобной ситуации. Вот я и пришла к заключению, что более не смогу спать спокойно.

– И куда мы едем?

Миранда Брем слегка наклонила голову, бросила на Давида быстрый взгляд и сразу же повернулась и продолжила смотреть на шоссе. Загадочно улыбнулась.

– Все бы отдала, чтобы самой знать. Ни малейшего представления не имею.

– И все же?

– У них в пустыне есть друзья, надеюсь встретиться с кем–нибудь, кто всегда знает где их можно найти.

– Я уж начал думать, что все это легенды.

– Во многих смыслах так оно и есть, – помолчала, потом продолжила, – или станут таковыми – и добавила с горечью, – когда их всех поубивают.

– Почему ты полагаешь, что их должны убить?

– Не полагаю, уверена.

Рукой показала на заднее сиденье и голосом, не допускающим возражений, сказала:

– Лучше будет, если ты поспишь. Потом сменишь меня. Опустишь спинку своего сиденья и получится довольно удобная кровать. Если хочешь пить или есть, то там имеется все необходимое.

– Не сомневаюсь. Так запаслись, будто собираемся пересечь Африку.

– Тот, кто не подготовлен должным образом – никогда не возвращается из пустыни. Даже многие из тех, кто хорошо подготовлен, остаются у дороги.

Давид разложил сиденье и убедился, что в самом деле получилась довольно удобная кровать, лег и закрыл глаза.

– Спокойной ночи!

– Спокойной…

Шоссе, черное и безлюдное, тянулось пред ними километр за километром.

Проснулся он сильного толчка, при котором чуть не ударился головой о потолок кабины.

– Вот, черт!

– Прости, не смогла увернуться…

Заспанными глазами взглянул вначале на часы, потом посмотрел в окно на дорогу.

– А где шоссе?

– Осталось позади… Нужно привыкнуть, будем так скакать всю оставшуюся дорогу.

– Половина пятого… Нужно было разбудить меня раньше. Устала, наверное…

– Сейчас, когда сказал, почувствовала, что да. Глаза закрываются сами.

Сбросила скорость, в том месте, где дорога расширялась, остановила машину. Не выключая двигателя и не гася свет фар, вышла из машины и, потирая руками поясницу, сделала несколько шагов, разминая затекшие ноги.

Давид смотрел на нее молча. То была красивая женщина, хотя мужская бесформенная рубашка и затертые джинсы не шли ей, скрывали изгибы фигуры. Густые, каштановые волосы спадали до середины спины, и, прохаживаясь перед машиной, она с чисто женской грацией постоянно поправляла их. Закурила сигарету. Выпустила облако дыма и, запрокинув голову, стояла и смотрела на звезды.

Давид тоже вышел из машины и к своему удивлению обнаружил, что снаружи довольно холодно.

– Вот, черт! – воскликнул он. – И не скажешь, что мы почти в центре Африки.

– Скоро будет светать, а рассветы здесь холодные… В пустыне приходится тепло одеваться, иногда разница в температуре между дневной жарой и утренним холодом может достигать сорока градусов.

Молча продолжили курить. Вокруг царила необыкновенная, нереальная тишина, не было слышно ни одного звука, казалось, будто они превратились в единственных человеческих существ, уцелевших на этой планете.

Остывающий мотор неожиданно издал сухой негромкий звук, а им показалось, что рядом взорвалась бомба.

Давид удивленно покачал головой:

– Эта тишина впечатляет.

– А мне нравится…

– Было бы лучше, чтобы где–нибудь вдалеке, в кустах, например, все–таки чирикал какой–нибудь, пусть одинокий, сверчок. Кажется, словно мы перенеслись на Луну. Посмотри на небо!.. Невероятно!.. сколько звезд… Поневоле начинаешь понимать, что мы лишь маленькие частички, плывущие в бесконечности…

– Тебя это пугает?

– Ну… в некотором смысле… Всегда пугает наша незначительность, – замолчал, кинул на землю недокуренную сигарету и раздавил ее ботинком. – Возможно, не так далеко от этого места, моя жена сейчас тоже смотрит на эти же звезд, ожидая, что я появлюсь и спасу ее, – Давид вздохнул, – а я не знаю как это сделать – добавил он с горечью.

– Думаю, что найдется способ.

– Уверена? А я вот начинаю сомневаться… Когда смотрю на карту, то говорю самому себе: « Вот, должна быть где–то здесь, не так уж и далеко, и не так уж трудно добраться туда…» Но когда поднимаю глаза и смотрю по сторонам, то понимаю, что та точка на карте величиной с булавку на самом деле не имеет границ и тогда меня охватывает отчаяние.

– Когда–нибудь играл в прятки? –неожиданно спросила она.

– Конечно… В детстве.

– Помнишь, что когда кто–нибудь прячется и сидит в своем укрытии неподвижно, то найти его очень и очень сложно… А когда начинает шевелится, то это движение выдает его… Вот и они должны начать шевелиться.

Они все время движутся в одном направлении – на северо–восток. Хотя и по пути делают большие «крюки», движутся зигзагами, но всегда в одном и том же направлении: на северо–восток.

Еще раз взглянула на звезды и пошла к джипу.

– Помоги залить бензин и продолжим… Рядом с рулем имеется компас, придерживайся направления на северо–восток.

Пока заправляли машину из канистры, Давид не удержался и спросил еще раз:

– Так и не скажешь кто они?

Миранда медлила с ответом.