Черное дерево

– Похоже на историю без конца… Вначале пришлось найти тебя, чтобы ты помогла найти некого Малика, который в свою очередь поможет найти «Группу», а те может быть смогут разыскать мою жену… Сколько это может занять времени?

– Дни… Может недели… Я предупреждала.

– Да… Верно. Помню, что предупреждала. Но все это кажется таким нереальным, даже абсурдным. Таким …– замолчал, подбирая правильное слово, – примитивным. В эру радаров и самолетов бредем по пустыне вслепую.

– Мы в Африке… Здесь ни радары, ни самолеты ничем не помогут. Похищение твоей жены было действием «примитивным»… а потому придется сражаться с ними теми способами, какими пользовались тысячу лет назад.

– От всего этого можно сойти с ума.

– Вполне возможно. Но не сейчас… Пусти меня за руль, а сам отдыхай и ни о чем не думай. Твоей жене ты нужен целым и невредимым.

После этого долго ехали молча, за окном расстилалась совершенно плоская, лишенная всякого рельефа, равнина.

Солнце застыло в зените и автомобиль нагрелся так, что изнутри напоминал печь.

– Неизвестно, что лучше: зажарится здесь живьем или опустить окна и позволить пыли свободно проникать внутрь, тогда мы наедимся ее до отвала…

Миранда собрала свои волосы и спрятала под широкополой шляпой, похожей на австралийскую панаму. Давиду понравился изящный изгиб ее шеи. Кожа у девушки была белая с редкими веснушками, и он подумал, что после того, как познал красоту кожи Надии, такая кожа ему не очень нравится.

«Как будто ее отбелили или она мертвая… Такое ощущение, что если дотронусь до нее, то почувствую под пальцами холод».

– О чем думаешь?

Он вздрогнул от неожиданности.

– Нет. Да не о чем толком и не думаю… – смущаясь, ответил он.

– Сравниваешь меня со своей женой?

– Как догадалась?

– Ну, это просто… – улыбнулась она, не спуская глаз с дороги. – Это меня не обижает… Если ты ее любишь, то значит считаешь лучше всех… Знаешь? Я здесь, в Африке, уже достаточно времени и начинаю думать, что их раса во многом превосходит нашу… И не только они красивее нас физически… Обладают многими чертами, которых у белых никогда не было и не будет, а все потому что так никогда и не выучились ценить их.

– Например?

– Их невинность… Их жажда жизни… Доброта…

– Многие наоборот считают негров жестокими и злобными. Считают, что им нравится причинять вред и боль другим.

– Нет, это не так. Только те негры, что прошли через руки белых, кого развратило отношение белых, которые настрадались по вине белых – вот эти да, могут быть и жестокими, и злыми без причины… Столько времени уже мучаем их, что трудно отличить тех, кто пострадал от нашего к ним обращения, а кто еще нет…

– То есть, ты из тех, кто считает, что белые виноваты в том, что сейчас происходит в Африке.

– По больше части да… Не стоит забывать те пятнадцать миллионов рабов, что мы забрали от сюда и кто уже никогда не вернулся на свою родину… Пятнадцать миллионов! Это не считая тех, кто погиб в бесконечных междоусобных войнах спровоцированных работорговцами. Представляешь, что это значит для континента только только встающего на ноги и старающегося занять свое место в Истории? Мы нанесли им такую травму, что любые усилия, направленные на то, чтобы сгладить эти негативные последствия, оказались бесполезными. А потом, ко всему прочему, началась колонизация…

– Ты говоришь точно так же, как и Надия… Это ее любимая тема… Эксплуатация негров белыми.

Порылся в карманах, нашел пачку с сигаретами, зажег две и одну предложил Миранде, та с благодарностью приняла.

– Но к этому Надия обычно добавляет эксплуатацию белых белыми, а также негров неграми… Еще она признает, что ее народ более склонен к расизму, чем наш. Они не только ненавидят другие нации, но и чужие племена, и даже чужие семьи… Думаешь, этому они тоже научились у нас?

– Не знаю, не уверена… Для того, чтобы определиться в этом вопросе, нужно обратится к их истории, но к сожалению она написана белыми.

Оба замолчали. Впереди, у самого горизонта появилась еле заметная извилистая линия, словно волны застывшего навеки моря.

– Ага, вот она !.. Пустыня Сахара… Знаешь, что значит это слово – «Сахара».

– Нет!

– «Земля, пригодная лишь для того, чтобы пересечь ее». Эту пустыню, что ты сейчас видишь, еще называют: «Безжизненная земля, где не стоит останавливаться»… Впечатляющее название, не правда ли?

– Немного… Но мы, как я понял, не собираемся жить там, а всего лишь пересечем…

Она улыбнулась и посмотрела на Давида. Глаза ее лукаво светились.

– Кто бы мог подумать, что такой человек, как ты, привыкший к холоду и снегу, вдруг окажется здесь? Логичнее было бы предположить, что ты должен был жениться на какой–нибудь блондинке с белой кожей, с кем бы ходил по выходным кататься на лыжах…

– А ты? Что заставляет тебя возиться с детьми в этом Богом забытом уголке земного шара ?.. Должна была бы быть…