Черное колесо

Он держал оба фонарика, пока Чедвик лопатой отбрасывал песок от двери. Песка было не очень много, но корка его оказалась твердой, почти как бетон. Однако, когда ее пробили, песчинки внутри рассыпались, как пыль.

Чедвик отступил от двери. Бенсон взялся за ручку, потянул — и оторвал ее. Чедвик отложил лопату и помог, вдвоем они открыли дверь. Мы увидели первую ступеньку лестницы, соединяющей палубы; все остальное было покрыто песком.

— Дьявольщина! — Бенсон в бессилии плюнул. — Трюм забит песком! Нам понадобится экскаватор, чтобы откопать его.

Он с гневом захлопнул дверь. Чедвик расчистил противоположную. За нею оказалось нечто вроде кладовой. Из песка Чедвик извлек ветхие ткани, деревянные сундуки, которые рассыпались при прикосновении к ним лопаты. В них оказались хрупкие, пепельного цвета остатки того, что некогда могло быть сушеным мясом.

Чедвик расчистил подход к средней двери, той, на которую первыми упали лучи фонарей. Несомненно, это был вход в каюту. Бенсон протянул к ней руку…

Послышался резкий, как выстрел, звук: это треснула под ногой доска. В ответ снаружи раздались другие трески — такие звуки производит оседающее здание. Пальцы Бенсона едва успели прикоснуться к кольцу на двери, как та медленно, как-то зловеще открылась внутрь, словно, как и предполагал Чедвик, обитатель каюты стремился помочь нам, стремился освободиться.

Мы смотрели внутрь каюты, закрытой уже Бог знает сколько времени.

Фонарики, нам не понадобились. Мне вначале показалось, что свет льется из иллюминаторов, и я посмотрел на них: они были так малы, что едва ли пропустили бы кулак.

Нет, это была фосфоресценция, как от гниющего дерева, блеск разложения, но такой необычной силы, что становился феноменальным. Яркость — как у стрелок моих часов.

Мы увидели стены из тика, растрескавшиеся и покрытые пятнами плесени. Остатки занавесей, изгрызенные временем, разобрать их рисунок невозможно. Темная картина в поблекшей раме, где обвисший холст превратился в бессмысленный мрак. Несколько морских сундуков, с белым песком на крышках; в углу нагромождены гнутые стулья.

Песок на полу лежал ровным слоем примерно в фут глубиной, под иллюминаторами его было чуть больше. Должно быть, просочился, пока корабль был засыпан. В центре каюты большой черный стол. Увидев склонившуюся над ним фигуру, я услышал захлебнувшийся, похожий на рыдание возглас Мактига. Лицо его стало белым, как песок, измученным, словно он не спал с самого рождения. Я видел, как он храбро вел себя во время урагана, и удивился, что сейчас храбрость ему изменила.

Фигура за столом стояла, опираясь о его край. Колени слегка согнуты, руки лежат на столе, голова повернута в сторону от нас.

Это был мужчина. На нем еще висели обрывки одежды, но они так поблекли, что невозможно было распознать стиль или эпоху. Обнаженная плоть высохла — перед нами стояла мумия. Часть яркого зеленого свечения исходила от нее, образуя бледный нимб. С головы падали спутанные пряди рыжих волос.

В руках мертвец сжимал большую круглую чашу, золотую, с двумя ручками. Около нее были разбросаны золото и драгоценности, сверкавшие, как сузившиеся кошачьи зрачки. Как будто пролилось содержавшееся в чаше богатство.

Бенсон отчасти забыл свои страхи, Чедвик забыл совсем, если только они у него были. Оба двинулись к столу. Бенсон отставал на шаг.

Мактиг закрыл глаза. Зеленоватый свет делал его смертельно бледным. Он задрожал, я успокаивающе положил руку ему на плечо.

Он раздраженно отбросил ее.

— Все в порядке. — Голос прежний, но лицо — нет. Осторожно, словно опасаясь попасть в западню, он двинулся в каюту, но не к столу, куда устремились Большой Джим и Чедвик.

Чедвик не отрывал взгляда от чаши, но Бенсон смотрел и по сторонам. По какой-то причине он внимательно наблюдал за всеми нами. Из алчности? Или из-за чего-то еще?

Мактиг неохотно, но в то же время целенаправленно, как обреченный приближается к палачу, двинулся к темному пятну на песке. Остановился, глядя на него.

Большой Джим позвал:

— Эй, Майк… и вы, костоправ!

Мы повернулись; я видел, как Мактиг кивнул, словно найдя подтверждение чему-то: так кивает старая дева, заметив грешок какого-нибудь шалопая. Мы подошли к столу. Бенсон указывал на чашу, не касаясь ее.

— Смотрите! — сказал он. — Должно быть, все-таки пираты. — И потом: — Что вас грызет, Майк? Пиратский корабль с сокровищами, а вы не радуетесь, вы холодны, словно сардина!

Мактиг мог ответить, что и сам Бенсон не очень-то торжествует, но он просто указал на пятно:

— Спросите… у них!

— У кого спросить? — Бенсон посмотрел в том направлении, увидел пятно. Подошел к нему, присел, рассматривая: у него было выражение человека, который, начитавшись волшебных сказок, увидел ведьму, летящую на метле.

Мактиг сказал:

— Это еще один повод не доверять находке. Они лежали тут, ожидая. Именно они подучили ветер ударить в колокол и дуть в дудку. Они знали, что мы придем в ответ на это. И вот мы уже здесь. И если бы Бог дал нам разум, мы бросили бы все и ушли.

И сухо добавил: