Черное колесо

— Пьян? — подсказал он. — Не помню. А почему вас это интересует?

Я сказал, что боюсь, как бы это не дошло до Бенсона. Он удовлетворился этим и вышел, насвистывая веселенький мотив. Но он забыл то, о чем не забыл я: Бенсон упоминал кости Слима Бэнга, которые лежат под песком. И непонятные слезы негра, вызванные видом черного колеса.

Где-то был ответ на все это, но я чувствовал, что он еще далек. И надеялся, что окажусь способен найти его. Иначе…

Я предпочел не раздумывать над альтернативой: она уничтожит и мой мир, и меня самого.

Я немедленно отправился на поиски Слима Бэнга.

15. ЭЗУЛИ И РОЗАЛИ

Я не офтальмолог, но знаю, что из всех рас негры наименее других подвержены трахоме. Существует прямая связь между глазами и носоглоткой через слезный проток, из-за чего слизистая оболочка глаза часто подвергается ревматическим и воспалительным повреждениям.

Возможно, болезнь Слима Бэнга является осложнением после трахомы или экземы. Если это какая-то аллергия, нужно выяснить ее источник. Во всяком случае, нужно, чтобы он рассказал мне все о своих прошлых болезнях.

Я говорил ему это, когда он поднял руку, прерывая меня.

— Если это аллергия, доктор Фенимор, вы ничего не сможете сделать: ведь здесь распоряжается капитан Бен.

— Ах, да, — сердито сказал я, — у вас аллергия на черные колеса, верно?

Его печальное лицо посветлело. Он подумал, сплетая пальцы.

— Доктор Фенимор, вы ученый человек. Значат ли что-нибудь имена?

Я не знал, что ответить, и негр продолжал:

— Дело в том, что меня зовут не Слим Бэнг. Мое имя — Авраам Линкольн Вашингтон, а Слимом Бэнгом меня прозвали из-за первого кока старого капитана. И вот я подумал, не вернуться ли мне к моему настоящему имени. Может, тогда колдовство спадет?

— А в чем еще вам не везет, кроме болезни глаз?

— Коллинз, стюард, сэр, я всегда с ним не ладил. Ему не нравится, что я рассыпаю табак. А я его сыплю вокруг себя на заходе. А тут еще даппи в черном колесе. Они до меня доберутся, если я не буду осторожен.

Даппи может считать только до девяти, сэр. Если посыпать табаком, он сбивается со счета — и так и не добирается до конца. У меня табачного семени нет, поэтому я пользуюсь нарезанными сигарами. Но, кажется, это не действует, — добавил он мрачно.

Я спросил:

— А что такое даппи?

— Когда я еще пешком под стол ходил, мама рассказывала мне о палочках даппи. У моего дяди Боза была такая. Когда кто-то умирает, его могут заколдовать, и он превратится в даппи. Его можно удержать в могиле, прибив гвоздями, к тому же нужно посыпать солью и удерживающим порошком. Потому что когда даппи покидает свое тело, у него нет сердца и нет ума, чтобы знать, как вести себя. Если он дыхнет на вас, вы заболеете, а если дотронется, вас будут преследовать несчастья.

Тот, кто хочет завладеть даппи, должен получить его сердце и мозг. Так сделал мой дядя Боз. Он взял ветку гвоздичного дерева и держал над огнем, пока не слезла кора. Потом положил ее в могилу, и даппи перешел в нее. Тогда он ее выкопал и обмотал проволокой, чтобы даппи не смог выбраться. И он дал палочке имя, и после этого все его боялись, потому что он мог натравить даппи на кого угодно.

Мой мысленный комментарий к этому нелепому суеверию был прост: эффективность палочки связана не с заключенной в ней душой даппи, а с верой, что душу можно заключить в палочку.

Слим Бэнг продолжал:

— В этом черном колесе живут даппи, доктор Фенимор. Я почувствовал при виде его то же, что и при виде палочки дяди Боза.

— Вы трогали его?

Его глаза расширились.

— Нет, сэр. Но все равно, это из-за него меня преследуют несчастья. Мама мне говорила еще кое-что. О ней.

Он с усилием сглотнул и с несчастным видом посмотрел на меня.

— О… ней!

— О самой маме?

— Не о маме. О ней. Нельзя называть ее имени, иначе она придет на зов, — предупредил он. — Я говорю о ней… о богине, сэр. Богине любви моего племени.

Я рассмеялся:

— Что же вы боитесь призвать? Любовь?

— Не смейтесь, доктор Фенимор. Вы не знаете, над чем смеетесь. Это высокая желтая девушка, и у ее тела больше изгибов, чем у извилистой реки. У нее золотое кольцо и золотая цепь на шее, и она приходит по четвергам и субботам в поисках мужчин. Больше всего ей нравится запутывать любовные планы молодых девушек. Она отвлекает их парней, насылает на них сны о золоте, и они идут к ней, пока не увидят, кто их зовет. Но они должны идти к ней. Если не пойдешь, всю жизнь будешь болеть и тебя будут преследовать неудачи. И она так ревнива, что лучше оставить свою девушку и идти к ней, а то и девушке будет плохо.

У меня была причина не смеяться над этой галиматьей. Я спросил:

— И с тех пор, как вы увидели колесо, вы видите во сне… ее? Но из-за прихода богини не стоит плакать. Или вас дома ждет девушка, и вы боитесь, что придется расстаться с ней… из-за богини?

— У меня нет девушки, доктор Фенимор. Не поэтому она зовет меня. Я в своих снах плохо обращался с Эзули…

Он остановился, ахнул и прикрыл рот рукой.

— Я назвал ее по имени!

Я тоже ахнул: если учесть его акцент, это было точно такое же имя, что и у черной жрицы из сна леди Фитц.