Черное колесо

— Я не верю в призраков в том смысле, что они представляю личности, тела которых погибли. Но я верю в силу ассоциаций, которые иначе называются воспоминаниями.

— Но вы ведь никогда не видели мысль. Распилите человеку череп, и я гарантирую, что вы не найдете там ни одной мысли. И душу не найдете. Но в одно вы верите, а в другое нет. Почему?

— Потому что я видел мысли: тело проявляет их в действиях.

Она продолжала:

— Вы не знаете мои мысли, кроме того, что открывают мои слова и действия. Если я неподвижно лежу, но мозг мой напряженно работает, вы не можете понять это. Конечно, если только вы не способны телепатии.

— Вы знаете о мыслях не больше, чем об электричестве, — ответил я. — И то, и другое — нематериальные силы, но они тем не менее подчиняются физическим законам. Даже сегодня никто точно не может сказать, что такое электричество — но мы умеем создавать его и использовать.

В науке, известной как психиатрия, — продолжал я, — вы можете переоформить свои мысли в соответствии с вашими желаниями чисто физически, через произносимые слова. Эти слова, которые и колебаний воздуха снова преобразуются в мысли, воздействуют на мой мозг. Очевидно, что духовное — психическое, умственное, называйте как угодно — должно быть выражено в материальном мире материальными средствами.

— Если исчезает тело, почему не может остаться душа? — возразила Пен. — Можете вы доказать, что она тоже исчезает? Но если он продолжает жить, у нее нет физических средств, чтобы заявить о своем существовании, и потому в материальном плане она остается незамеченной. Только особо чувствительные воспринимают ее эманации. Я имею в виду спиритов, медиумов и им подобных.

Я ядовито возразил:

— Мне кажется странным, что только сверхчувствительные и истерические личности, вроде леди Фитц, могут видеть фантомов и общаться с ними. Получается, что умершие показываются только невротикам и психопатам. Все это свидетельствует против загробной жизни а не за нее.

Она спросила:

— Значит, призраки леди Фитц — всего лишь галлюцинации? Несуществующие выдумки, о которых сообщают расшатанные чувства?

Я кивнул, соглашаясь.

— Но, Росс, разве не верно то, что когда какое-то чувство поражено болезнью, обостряются все остальные? Я не очень сведуща в медицине, но слышала о слепых, слух которых феноменально обострялся после потери зрения. Настолько, что они воспринимали колебания сверхзвукового диапазона, которые нормальный слух не воспринимает. Вы знаете, это доказано приборами, которые такие колебания регистрируют.

Известно и то, что слепые воспринимают световые импульсы, недоступные зрению. Я имею в виду инфракрасные колебания, которые мы с вами можем воспринять только при помощи специальных приборов.

Я согласился:

— Да, несколько таких случаев описано. Но вспомните о миллионах искалеченных, чей порог восприятия так и не превысил обычного.

— Да, — ответила она, — но, может, они все же способны видеть, слышать, чувствовать нечто, нам недоступное. Только доказать это невозможно… Вы не верите, но я хочу верить. Вернемся к старому капитану и его жизни после смерти.

У него не было тела, чтобы как-то показать, что он жив. Я готова признать, что призрак не может управлять материальными телами, иначе старый капитан взял бы карандаш и написал письмо.

Поэтому призракам необходим посредник, медиум, чтобы выйти в реальный мир. Или нужно чье-то тело, способное совершать физические действия — как старому капитану потребовался Большой Джим. А он с удовольствием предоставил свое тело.

Я предупредил:

— Осторожнее, мисс Бенсон. Ваши аргументы должны доказывать нормальность вашего отца, а не наоборот. А если духи овладевают теми, у кого расстроены чувства, тогда ваш отец все равно нездоров, физически или духовно.

Она спросила:

— Безумна ли леди Фитц, если у нее такие странные верования? Или Дебора, потому что изредка заглядывает в будущее? Или Майк, который временами видит то, чего не видит больше никто? А позднее оказывается, что он прав! Доктор, вы сами признали, что некоторые люди ставят науку в тупик.

И она торжествующе заключила:

— Поэтому Большой Джим не обязательно безумен. Он всего лишь одержим!

— Но почему старый капитан довольствуется его телом? — спросил я. — Почему не поселился… например, в вашем?

Она улыбнулась.

— Во-первых, Росс, я девственница. Вы знаете верования насчет девственниц. Ничто извне не может повредить им или овладеть ими, как бы ни старалось. Страдают те, кто рядом с ними. В легендарные времена, когда нужно было победить дракона или приручить единорога, всегда это делали девственница или девственник: непорочная дева или безупречный Галахад. В этом смысл истории девы и чудовища. Да вы ведь и сами девственник, — безжалостно добавила она.