Черное крыло

Гости уезжали поспешно, даже не изъявив желания остаться на завтрак. Я заметила, что никто не спешил с разносами в большой зал, что блюда, которые сегодня готовились на огне, не отличались вчерашней изысканностью и вздохнула с облегчением, после чего отошла от окна и вернулась к птичьей тушке, поджидавшей меня на столе. Немного помаялась. Вопросы жгли губы, только вот задавать их я не спешила. Вместо этого продолжала делать свое дело и лишь изредка бросала взгляды на прислугу, суетившуюся рядом.

Трещал огонь в очаге, кипела в супе вода. Радка отставила капусту и принялась за морковь, а я закончила общипывать и потрошить утку, после чего передала ее Марии. Женщина приняла птицу не глядя, положила в высокую миску.

- Картошки еще начисть на обед! – велела мне кухарка, пальцем ткнув на низкую скамейку, ютившуюся в углу, рядом с которой стоял приготовленный мешок с картофелем. Я вымыла руки, покорно поплелась в указанный угол и села, поправив фартук поверх юбок так, чтобы они не мешали и не пачкались. Взяла нож и принялась за работу, ощущая, как молчание начинает давить на виски, будто чьи-то сильные руки, охватившие голову стальным обручем. Хоть бы кто словечко произнес, но нет: все молчали и казались немного мрачными, или мне все просто мерещилось, что не удивительно, после такой-то ночи.

Я вспомнила, как на рассвете уходила Габриэль. Она была бледна и напугана, одевалась медленно и прежде чем выйти в коридор, сперва осторожно выглянула наружу, чтобы убедиться, не поджидает ли там, за углом, чудище.

- Князь ее забрал! – сказала я, убежденная в своих словах. – Да и рассвет уже.

- Это был вампир? – голос женщины дрожал.

- Не знаю, - я высунула нос из-под одеяла. – Похоже, но не уверена. Я таких вампиров никогда не видела!

- И много ты их вообще видела? – поинтересовалась Габриэла.

- Ни одного! – у меня получилось даже улыбнуться. – А вот бабка рассказывала сказки. Описывала их, но то, с чем столкнулась вчера, не подходит ни под одно ее описание!

- А бабка то твоя откуда знать могла? – заметила Габриэль и вздохнула. - Идти страшно. Там в коридорах еще темно…

Я ее понимала. До сих пор вздрагивала, стоило вспомнить сильные тонкие пальцы твари на своей шее и ее дыхание на коже, от которого мурашки страха по всему телу, и тело на полу бездыханное, с едва уловимым пульсом на прокушенной шее.

Габриэла вышла из комнаты только когда услышала голоса в коридоре: это девушки спешили в мастерскую и она присоединилась к ним, кивнул мне на прощание. Я же встала, ощущая, что голова словно налита свинцом, тяжелая после бессонной ночи. Глаза режет так, будто в них щедро насыпали песка. А в комнате пусто и отчего-то пугающе страшно…

Очередная картофелина упала в ведро, наполненное водой. Издав печальное: «Бульк!», - опустилась к уже начищенной груде корнеплодов, а я очнулась от воспоминаний, заметив возвращение пани Машкевич.

- Поспешите! – сказала она. – Князь скоро проснется. Надо, чтобы завтрак был готов.

- Госпожа! – сама удивилась, когда с губ сорвались слова.

Домовиха воззрилась на меня, чуть прищурив глаза, словно удивляясь, что кто-то посмел заговорить.

- Что хочешь спросить? – проговорила она и подошла ближе, встала возвышаясь, широкая в белом чепце, из-под которого не выглядывала ни единая прядка волос.

- Что с девушкой, которая вчера пострадала? – спросила я и едва прозвучала фраза, как на кухне все замерло, остановилось. Даже огонь, кажется, перестал трещать, взвился вверх и притих, ожидая ответ. Девушки переглядывались, поджимая губы. В глазах настороженность: что ответит экономка. И я уже было подумала, что панна солжет, скажет, что я, мол, белены объелась и какая такая девушка? Не было ничего, приснилось тебе, но пани Машкевич меня удивила.

- Еще не знаю, - сказала она. – Время покажет, а пока Орсолька отдельно поживет. Поглядим, залечится ли ее рана, заживет ли…

Вот уж не думала, что домовиха расскажет! А ведь, правду говорила.

«Ты спросила, она ответила, - подумала я. – Ответила так, как должна была – честно, не утаив ничего ни от меня, ни от тех, кто рядом был!» - это наводило на соответствующие мысли.

- А если не заживет? – вопрос задала уже Радка.

- Кто на нее напал? – еще вопрос, а за ним и следующий: - Это был вампир?

- Елень привела, не иначе! – подхватила Мария. – Стервь ведьмовская! Только что же ей надо было, почему свою тварь спустила? Кого искала?

Вопросы посыпались лавиной и пани Машкевич спокойно выслушала девушек, уже отвернувшись от меня и словно позабыв, что именно я первая «бросила камень» спровоцировав последовавший камнепад из вопросов. Экономка ждала, пока прислуга не замолчит, затем произнесла:

- Так! Все закрыли рты и продолжили работать. Нечего здесь истерики устраивать, - а голос совсем не злой. Строгий, это да.